Я знаю, что поступал нелепо, но в этом нелепом сумасбродстве был такой напор чувств, такое судорожное напряжение всех мышц, какое, вероятно, испытывают люди только при падении в пропасть за секунду до смерти; вся моя впустую промчавшаяся жизнь вдруг хлынула обратно и заливала меня до самого горла. И чем мучительнее была моя упорная неподвижность, безрассудная надежда, что чье-то слово освободит меня, тем большее наслаждение находил я в своих муках.(Стефан Цвейг "Фантастическая ночь").

Люблю туман за то, что он меня волнует (я априори люблю всё, что меня волнует): что там, в его разбавленном влагой звёзд молоке? Я так и знала, что это не напрасно: в тумане бродят бегемоты. Они впитывают кожей влагу звёзд и фибрами своих прекрасных душ превращают её в то, от чего  зацветают  астры. Я обожаю астры. Это осенние розы. Они расцветают, когда наступает прохлада и концентрация влаги звёзд повышается - природа торопится. Ничто не хочет преждевременно превратиться в лёд. Пусть даже звёздный. По преданию  астры - это осколки звёзд, просыпанных с неба крылами двух влюблённых Ангелов, весело резвящихся и ослеплённых иллюминацией звёздных спотов. На самом деле в небе тоже приветствуется пониженное энергопотребление (что наверху, то и внизу - так сказано в Книге тайных знаний)...
Ах да, бегемоты... Если в ком-то цивилизация пощадила интуицию - не извращённое сознание наверняка ассоциировало бегемотов с чем-то особенным, одним из многих необыкновенных видов брутальной природы, заколдованных ранними женщинами, которые имели способности, но так и не научились любить. Каждая из них надругалась над встреченным ею мужчиной как могла: малого ростом превратила в жирафа, а того, кто не умел слушать, - в верблюда: увы, его уши уже не меняются от рождения до старости... И с тех давних времён наглые верблюды продолжают плевать на всех, кто пытается с ними заговорить...
А в бегемота превратили мужчину с самой красивой и трепетной душой, способной впитывать влагу звёзд...  Вот бы он и блуждал в тумане, с тоской вглядываясь в странные пожарища ночного неба, так  похожие на его чувства. Представьте: под грубой шкурой этого упрямого неуклюжего существа закаты и рассветы звучат как симфонии...
Скажу вам честно, мне встретился самый необыкновенный из них... В тот момент, когда я решилась шагнуть как в бездну - в непроглядный туман в сторону ветра, подхватившего кончики моих волос, сливающихся с цветом ночи и распластавшегося  Млечного пути. Я никогда не верила в свою обречённость (может потому мне так повезло. Не зря отчаяние считается смертным грехом). И столкновение в тумане с непонятным и поначалу странным для меня существом породило на миг лишь слабую от усталости и страха мысль о новой, возможно последней боли... Но в растянувшемся мгновении я вдруг ощутила толчки собственного сердца. Потом услышала нечто подобное из тумана.  Сердце бегемота билось мне навстречу...  Простите, но остальное вас уже не касается: как мы понимали и что говорили друг другу. Мы два извращенца, ибо во мне захлёбывается иногда природа первородного греха ранних женщин, от подлости  которых  страдали нежные души мужчин, а от нежности - корчились подлые... И не каждые мужчина и женщина готовы на духовные экзерсисы, чтобы любовью и мудростью эволюционировать вместе...
Но вот нас Бог для чего-то свёл в самом сложном периоде: зиме. Тогда от холода одиночества замерзала влага звёзд и их острые льдистые осколки ранили глаза смотрящих на них снизу вверх с надеждой людей,  верящих в чудо. И они продолжали ждать своего чуда и видели, как туманая влага превращается в хлопья снега,  укрывающего душу, чтобы она не разбилась как стекло... Потом наступила весна и туман поменял свою структуру, а хлопья лепестков цветущих деревьев возвестили оживающим сердцам о таинстве избавления от проклятий не умеющих любить и вот  уже толчки сердца гонят нас к подобным же вибрациям... Так  устроена природа. Надо только чувствать и верить... Те, кто любит туман и всё, что  способно волновать, в конечном итоге, избавляясь от собственных страхов, сталкиваются друг с другом вот так, как это произошло с нами. И если сердца не угасли в покое зимних летаргий, очарованные странники в ночи соприкасаются живыми сердцами и превращаются в обыкновенных людей, жаждущих  всего сильнее на свете - отдать побольше своей любви и получить столько же другой, от чего обновляется кровь. Ведь даже деревья засыхают без жизненных соков.
Прошу вас, больше ни о чём не спрашивайте меня. Вам не нужно ничего знать о нас. Это наше и только наше. Растаяли зимние хлопья, облетели весенние лепестки. Туман остывающей за ночь раскалённой земли не даёт нам покоя, но хранит нашу тайну. И в этом есть великое равновесие - явный признак гармонии. А впереди у нас звездопад и цветущие астры, и короткое время, чтобы успев загадать желание - вступить в фазу его исполнения и сосредоточиться наконец на счастье ночей. Вы знаете хоть что-нибудь о счастье ночей? Нет? О, это уже совсем другая история!  Я смогу рассказать её только от избытка чувств. Ждите, если хотите...