Навигатор

В номере не Петра и Павла наша обычная историческая рубрика, позаимствованная со страниц книги священника Георгия Митрофанова, а также, наконец, очень много обратной связи по поводу статей, публиковавшихся в последних двух выпусках. Спасибо ребятам!

В «Полемике» интереснейшие дебаты по поводу (не) возможности объединения с католиками. «Новый Завет» открываем сложным фрагментом из Евангелия, в котором Иисус говорит, что не надо нам совсем заботиться о земном. Как же так? В «Апостоле» — опыт литургической проповеди на Петра и Павла по мотивам лекции архимандрита Ианнуария Ивлиева.

«Миссионерскую школу» открывает продолжение серии публикаций по страстям и добродетелям архимандрита из Англии. Еще делимся собственным опытом проведения бесед перед крещением — важнейшей части подготовки добрых христиан, о которой многие забывают. За границу родины отправляется наш собственный корреспондент, передающий репортаж из далеких Арабских Эмиратов, где тоже есть православный храм. Завершаем рубрику интервью с сыном основателя православного радио Америки, выдающемся христианском информационном ресурсе наших дней.

В «Электроуглях» добрый и трогательный рассказ нашего жителя Василия Ивановича Безрукова.

Содержание

История 7

Реакция 21

Католики 37

Евангелие 57

Апостол62

Лекторий 70

Календарь 84

Личный опыт 90

Из-за бугра 102

Вопросы и ответы 107

Радио во Христе 114

Электроугли122

Послесловие 128

История

В пленении и скорби. Русская Церковь и советские военнопленные в годы Второй мировой войны

Фрагмент сборника статей священника Георгия Митрофанова «Русская Православная Церковь на историческом перепутье XX века»

Судьба советских военнопленных в годы Второй мировой войны составляет одну из самых трагичных, не имеющих аналогов в мировой военной истории страниц нашего прошлого. В течение послевоенных десятилетий вопрос о судьбе советских военнопленных либо обходился молчанием, либо рассматривался с тенденциозных, подчиненных требованиям коммунистической пропаганды позиций. Лишь в последние двадцать лет этот вопрос стал предметом как научно объективного исследования историков, так и нравственно взвешенного изображения публицистов. Однако «белым пятном» в исследовательской литературе продолжает оставаться тема участия в судьбе военнопленных Русской Православной Церкви, который попытался в той трагической ситуации последовательно и бескорыстно оказывать помощь хотя бы немногим из миллионов страдальцев, оказавшихся в немецко-фашистских лагерях для военнопленных. И несмотря на то, что в последние годы стали появляться работы, в которых уделяется некоторое внимание изучению данного вопроса, в отечественной церковно-исторической литературе тема помощи советским военнопленным со стороны Церкви так и не находила до настоящего времени своего сколько-нибудь заметного отражения, возможно, в связи с тем, что наибольшую помощь советским военнопленным оказывали представители Русской Православной Церкви Заграницей.

Сопровождавшееся многочисленными окружениями частей Красной армии стремительное наступление германских вооруженных сил привело уже в конце 1941 г. к тому, что в ближнем и дальнем тылу немецко-фашистских войск оказалось около 3,5 млн советских военнопленных, к которым в 1942 г. прибавилось еще более 1 млн. Всего же за период войны количество советских военнопленных достигло около 6 млн человек. Столь массовое пленение советских военнослужащих, превратившееся уже в первые месяцы войны в беспрецедентную в мировой военной истории гуманитарную катастрофу, делало практически невозможным создание для них условий содержания, соответствующих требованиям международных соглашений о военнопленных, даже если бы фашистская Германия и СССР готовы были их соблюдать. Однако тоталитарные режимы обеих стран фактически отказались от исполнения требований не только Женевской, но и Гаагской конвенций о военнопленных.

Уже 16 июня 1941 г. генерал Г. Рейнеке, начальник Службы общего управления армии при Верховном командовании Вооруженными силами Германии, которая определяла политику армии по отношению к военнопленным, издал директиву об обращении с попавшими в плен советскими военнослужащими. Эта директива не только подтверждала ранее действовавший приказ о немедленном расстреле попадавших в плен политработников, сотрудников НКВД и военнослужащих еврейской национальности, но и подчеркивала, что «в отношении военнопленных Красной армии следует соблюдать исключительную осторожность и настороженность. Следует считаться со злонамеренным поведением, особенно военнопленных азиатского происхождения. Поэтому необходимо решительное и энергичное пресечение даже малейших признаков неповиновения». «Большевистский солдат потерял право на то, чтобы с ним обращались как с честным противником, в соответствии с правилами Женевской конвенции... — писал генерал Г. Рейнеке в директиве от 8 сентября 1941 г. — При малейшем намеке на неподчинение... должен быть отдан приказ о безжалостном и энергичном действии... Каждый, кто при проведении этого приказа не прибегнет к своему оружию или сделает это недостаточно энергично, подлежит наказанию... Использование оружия против советских военнопленных вполне законно». Необходимо подчеркнуть, что, несмотря на некоторые изменения в германской политике по отношению к советским военнопленным после 1942 г., основные принципы этой политики, основывавшейся на постулатах нацистской идеологии, последовательно проводились в жизнь на протяжении всего периода войны.

Не менее жестокой по отношению к советским военнопленным оказывалась политика советского руководства, исходившая из принципов столь же человеконенавистнической, как и нацистская, коммунистической идеологии. Отказываясь на протяжении всего периода войны от каких бы то ни было переговоров с германским руководством об оказании помощи советским военнопленным при посредничестве Международного Красного Креста, сталинский режим уже в первые месяцы войны объявил своих военнопленных изменниками Родины. В приказе народного комиссара обороны СССР № 270 от 16 августа 1941 г. подчеркивалось: «Командиров и политработников, во время боя срывающих знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою родину дезертиров... Обязать каждого военнослужащего независимо от его служебного положения потребовать от вышестоящего начальника, если часть его находится в окружении, драться до последней возможности, чтобы пробиться к своим. И если такой начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться ему в плен, — уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи». На протяжении всей войны коммунистическое руководство не только не предпринимало никаких попыток облегчить отчаянное положение советских военнопленных, но всячески насаждало пропагандистское представление о них как о государственных преступниках, судьба которых не может иметь никакого значения для СССР.

Результатом столь преступной политики двух тоталитарных режимов по отношению к почти 6 млн советских военнопленных стала гибель в годы войны более чем 3,5 млн военнопленных. Смертность в этот период составляла в среднем 57%. Для сравнения следует указать, что в годы войны смертность американских и английских военнопленных в немецких лагерях, находившихся благодаря позиции их правительств под покровительством Международного Красного Креста, составляла 3,5%, и даже смертность американских военнопленных в считавшихся весьма жестокими японских лагерях не превышала 27%. Иной была судьба русских военнопленных в годы Первой мировой войны, когда правительства России и Германии старались придерживаться принципов международного права по отношению к военнопленным, благодаря чему смертность среди русских военнопленных составляла в среднем 5,4%.

Оставленные собственным правительством на полный произвол германской военной администрации, выполнявшей человеконенавистнические директивы нацистского партийно-государственного руководства, советские военнопленные были лишены оккупационными властями возможности получать какую-либо помощь и со стороны, впрочем, также находившегося в бедственном положении гражданского населения оккупированной территории СССР. При этом уже с 1942 г. большинство остававшихся в живых военнопленных после самой страшной для них зимы 1941–1942 гг. было переведено в лагеря, находившиеся за бывшей границей СССР.

В этих трагических условиях единственным общественным институтом, способным отозваться на нужды советских военнопленных, оставалась Русская Православная Церковь, которая на протяжении всей своей многовековой истории воспринимала русских военнопленных как своих страждущих в неволе сынов и которая имела огромный опыт оказания как духовной, так и материальной помощи всем пребывающим в узах. Однако охвативший всю оккупированную территорию процесс восстановления церковной жизни, когда на месте практически полностью уничтоженных во время коммунистических гонений десятков епархий и десятков тысяч закрытых приходов за два года было открыто около 10 тыс. храмов, ставил духовенство перед необходимостью осуществлять на возрождавшихся приходах деятельность, направленную прежде всего на пастырское окормление гражданского населения.

Однако уже в ноябре 1941 г. Псковская Духовная миссия выпустила обращение к населению, призывавшее оказывать материальную помощь советским военнопленным, которую члены Миссии готовы были доставлять в лагеря несмотря на весьма сдержанное отношение немецких военных властей. «Тронутые любовью к нашим в плену находящимся братьям, мы желаем им помочь и удовлетворить их нужды... — подчеркивалось в обращении. — Мы знаем, что русский человек не будет стоять в стороне, когда надо помочь ближнему... Дайте, что можете: одежду, обувь, белье, одеяла и т. д. Все будет принято с благодарностью и будет роздано военнопленным: «Рука дающего да не оскудеет»».

Периодически предпринимавшиеся попытки духовенства оккупированных территорий оказывать пастырскую и гуманитарную помощь советским военнопленным получили формальные возможности для активизации лишь в период, когда большинство военнопленных находилось за пределами территории СССР, и не могли существенно повлиять на общее положение советских военнопленных.

Представители русской церковной иерархии, находившиеся в странах Европы и прежде всего в Германии, где церковноприходская жизнь продолжала развиваться достаточно стабильно даже в годы войны и куда уже в первые месяцы войны стало прибывать значительное число советских военнопленных, попытались живо откликнуться на их столь многочисленные духовные и материальные нужды. Уже 21 июля 1941 г. возглавлявший Германскую епархию Русской Православной Церкви Заграницей архиепископ Серафим (Ляде) обратился с письмом в отдел военнопленных Службы общего управления армии при Верховном командовании Вооруженными силами Германии. В этом письме архиепископ Серафим просил предоставить русскому духовенству возможность «организовать православное душепопечение пленных красноармейцев» и «посылать священников с целью совершения богослужений в лагерях военнопленных». Предложение архиепископа Серафима организовать силами подведомственного ему духовенства систематическое пастырское окормление советских военнопленных в лагерях, находившихся как на территории Германской епархии, так и на других территориях, в конечном счете не получило поддержки Верховного командования Вооруженными силами Германии, руководствовавшегося в течение всего периода войны оперативным приказом начальника Имперской службы безопасности Р. Гейдриха от 16 августа 1941 г. В этом приказе подчеркивалось, что «религиозную опеку военнопленных не следует особо стимулировать и поддерживать. Там, где среди военнопленных имеются священнослужители, последние могут, если это отвечает желанию самих советских людей, осуществлять религиозную деятельность. Привлечение священников из Генерал-губернаторства или с территории Рейха для религиозной опеки советско-русских военнопленных исключается». По справедливому замечанию исследовавшего данный документ М. В. Шкаровского, «фактически этот приказ был близок к полному запрету, так как священники среди военнопленных, естественно, являлись редчайшим исключением, а какое-либо участие зарубежного духовенства категорически исключалось».

Однако исполнение данного приказа представителями лагерной администрации далеко не всегда было безусловным, и уже с первых месяцев войны коменданты отдельных лагерей неоднократно разрешали пастырскую деятельность русского православного духовенства среди военнопленных. Так, например, уже в сентябре–октябре 1941 г. в лагере города Судауена в Восточной Пруссии священником Владимиром Жеромским было проведено несколько богослужений, на которых присутствовало до 1,5 тыс. военнопленных, из которых удалось составить хор в 50 человек, сумевших по памяти пропеть необходимые для этих богослужений церковные песнопения. Подобные случаи неоднократно имели место в это время не только в лагерях Германии, но и на территории Генерал-губернаторства, где главный комендант лагерей для военнопленных в октябре 1941 г. следующим образом характеризовал опыт проведения лагерных богослужений: «Совершенно добровольное участие в этом и интерес к религиозным вопросам были всегда чрезвычайно высоки... Местами образовывались хоры, которые с большим усердием участвовали в богослужении и разучивали церковные песнопения с большой старательностью и увлечением».

Исходя из неоднократно имевших место прецедентов совершения богослужений в лагерях для военнопленных духовенством Русской Православной Церкви Заграницей осенью–зимой 1941 г., собрание духовенства Германской епархии в январе 1942 г. уполномочило архиепископа Серафима вновь обратиться к Верховному командованию германских вооруженных сил с просьбой о разрешении осуществлять систематическую пастырскую деятельность в лагерях для военнопленных. Однако весной 1942 г. германское военное руководство вновь ответило отказом.

Аналогичная реакция со стороны Верховного командования германских вооруженных сил имела место и по отношению к инициативам представителей церковной иерархии Московской Патриархии, действовавших на оккупированной территории СССР и стремившихся систематически осуществлять духовное окормление военнопленных, остававшихся на данной территории. Последнее из подобных обращений, поступившее со стороны экзарха Московской Патриархии в Прибалтике митрополита Сергия (Воскресенского) и даже поддержанное комендантом лагерей для военнопленных при командующем частями вермахта в рейхскомиссариате «Остланд», было отклонено в конце 194З г.

Наряду с представителями духовенства Русской Православной Церкви Заграницей осуществлять пастырскую деятельность среди советских военнопленных, находившихся в лагерях европейских стран, стремились и находившиеся под особым подозрением у немецких властей священнослужители 3ападноевропейского экзархата Вселенской Патриархии. Архимандрит Иоанн (Шаховской) впоследствии так описывал свое посещение в 1942 г. офицерского лагеря в окрестностях Бад-Киссингена. «В нем содержалось около 3 тыс. советских командиров, главным образом молодых лейтенантов; но были и штаб-офицеры — в особом здании... Можно представить мое удивление, когда среди этих советских офицеров, родившихся после Октября, сразу же организовался церковный хор, спевший без нот всю литургию. Приблизительно половина пленных захотели принять участие в церковной службе, общей исповеди и причастились Святых Таин. В этой поездке меня сопровождал о. Александр Киселев... Мы остались под огромным впечатлением от этой встречи с несчастными, раздавленными и войной, и лишениями, и унижениями русскими людьми». Следует отметить, что упомянутый архимандритом Иоанном священник Александр Киселев, служивший под омофором митрополита Серафима, весьма успешно, по мнению своего митрополита, начал в это время «окормлять все виды имевшихся под Берлином лагерей».

Регулярно предпринимавшиеся на основе частных договоренностей с отдельными представителями лагерной администрации попытки православного духовенства осуществлять церковную деятельность среди военнопленных подчас приводили к весьма значительным результатам, как, например, в лагере для военнопленных в Луккенвальде, где 2 августа 1943 г. в специально отведенном для этого бараке епископом Потсдамским Филиппом было совершено освящение храма во имя св. равноапостольного князя Владимира. Еженедельные воскресные богослужения в этом храме стали совершаться священником Михаилом Поповым, который был узником данного лагеря.

Опыт создания лагерного храма в Луккенвальде способствовал активизации попыток со стороны митрополита Серафима добиваться разрешения германских властей на рукоположения священнослужителей для окормления военнопленных из числа самих узников лагерей. И несмотря на то, что Верховное командование германских вооруженных сил не давало принципиального согласия на совершение подобного рода хиротоний, в ряде случаев митрополиту Серафиму удавалось добиваться успеха, как, например, это имело место в случае с рукоположением 20 ноября 1944 г. священника Дмитрия Константинова. Впрочем, священнику Дмитрию Константинову вскоре пришлось организовывать в Дабендорфе походный храм во имя св. апостола Андрея Первозванного, в назначение которого входило пастырское окормление прежде всего тех военнопленных, которые вступили в вооруженные силы Комитета освобождения народов России.

Необходимо подчеркнуть, что осуществлявшиеся с большими трудностями и не отличавшиеся регулярностью богослужения в лагерях для военнопленных часто сопровождались оказанием их узникам материальной помощи в виде передачи продовольствия и одежды, которые собирались среди прихожан православных храмов.

Последний эпизод деятельности Русской Православной Церкви по оказанию помощи советским военнопленным был связан с попытками ее иерархов повлиять на политику англо-американских союзников, осуществлявших насильственную выдачу бывших советских военнопленных в СССР. Обоснованно опасавшиеся, что жестокая политика коммунистического режима по отношению к собственным военнопленным может быть продолжена и после возвращения их в СССР, представители православного духовенства пытались добиться от оккупационных властей союзников прекращения насильственной выдачи бывших военнопленных и гастарбайтеров в советскую оккупационную зону. Кульминационным событием в этих попытках стало письмо председателя Синода Русской Православной Церкви Заграницей митрополита Анастасия (Грибановского) главнокомандующему войсками США за границей генералу Д. Эйзенхауэру. «Русские, конечно, любят свою родину не менее, чем французы, бельгийцы или итальянцы любят свою. Русские тоскуют по родине. Если, несмотря на это, они все же предпочитают оставаться на чужбине, не имея жилища, часто будучи голодными и не имея юридической защиты, то это только по одной причине: они хотят сохранить самую большую драгоценность на этой земле — свободу: свободу совести, свободу слова, право на собственность и личную безопасность. Многие из них уже состарились и хотели бы умереть на родине, но это невозможно, покуда там господствует власть, которая основана на терроре и подавлении человеческой личности. Я должен со скорбью свидетельствовать, что это продолжается и сейчас, после окончания войны. Этот факт засвидетельствован теми из наших соотечественников, которые поехали туда по своей собственной воле или же в результате пропаганды, — и в ужасе вновь бежали оттуда. Замечателен тот факт, что не только интеллигенция, но и крестьяне, и простые рабочие, которые покинули Россию после 1941 г., когда она вступила в войну, и которые были воспитаны в условиях советской жизни, — не желают возвращаться в Советскую Россию. Когда пробовали их депортировать силой, они взывали в отчаянии и молили о милосердии. Они даже иногда кончают самоубийством, предпочитая смерть на чужой земле, чем возвращение на родину, где их ожидают одни страдания... Надежда на защиту доблестной Американской армии и побудила так многих русских стремиться попасть в американскую зону оккупации... они надеются, что им, как и раньше, будет оказана благожелательная помощь. Они уверены, что победоносная Американская армия, армия страны, которая славится своей любовью к свободе и человечеству, поймет их желание отстаивать свои наилучшие национальные и религиозное идеалы, ради которых они страдают уже более 25 лет».

Однако это письмо не смогло повлиять на политику союзников в вопросе о выдаче бывших советских военнопленных. Поэтому помощь представителей православного духовенства тем или иным советским военнопленным и в данном случае осуществлялась лишь посредством переговоров с отдельными представителями теперь уже не администрации немецких лагерей для военнопленных, а администрации англо-американских лагерей для перемещенных лиц.

Не столько рассмотренная, сколько обозначенная в данной статье тема, безусловно, нуждается в глубоком и всестороннем изучении как в церковно-исторической, так и в военно-исторической науках, до сего времени обходивших тему о Русской Православной Церкви и советских военнопленных почти полным молчанием. Однако некоторые предварительные выводы, касающиеся общих проблем, связанных с данной темой, можно сформулировать уже сейчас.

Во-первых, на протяжении всего периода Второй мировой войны Русская Православная Церковь являлась единственным общественным институтом, пытавшимся последовательно и бескорыстно оказывать моральную и материальную помощь советским военнопленным, действуя в тех узких рамках, в которые она была поставлена фашистским и коммунистическим тоталитарными режимами.

Во-вторых, несмотря на непрекращавшиеся попытки придать этой помощи организованный и систематический характер посредством достижения соглашения с высшим германским военным руководством и обратить ее ко всем находившимся в лагерях для военнопленных узникам, русское православное духовенство было обречено ограничивать эту помощь лишь отдельными, носившими частный характер, мероприятиями, масштаб и продолжительность которых зависели от расположения тех или иных представителей немецкой лагерной администрации.

В-третьих, в оказании помощи советским военнопленным стремились принять участие представители духовенства всех трех основных юрисдикций Русской Православной Церкви. Однако в силу пребывания большинства советских военнопленных на территории, где осуществляли свою деятельность приходы Русской Православной Церкви Заграницей, и в силу наибольшего доверия немецких властей именно к этой юрисдикционной группировке Русской Православной Церкви именно «карловацкому» духовенству суждено было сыграть наиболее заметную роль в пастырском окормлении и гуманитарной помощи советским военнопленным.

В-четвертых, в беспрецедентной для русской истории ситуации, когда четверть века проводивший политику геноцида русского народа богоборческий коммунистический режим предал миллионы русских военнопленных на расправу антихристианскому национал-социалистическому режиму, поддержавшему с 1941 г. эту политику геноцида, представители всех юрисдикций Русской Православной Церкви обрели первый уникальный опыт преодоления юрисдикционно-политических разделений в совместном служении сострадания и любви по отношению к пребывавшим в узах русским воинам, которых всегда почитали на Руси как праведников, полагавших «душу свою за други своя».

Реакция

Отзыв на толкование евангельского фрагмента о смоковнице

Олег Хохлов, внимательный читатель и редактор сайта STAROVE.RU для думающих и ищущих

Толкование на евангельскую историю со смоковницей вызывает большие вопросы. Я воспринял статью как ложку дегтя в замечательной и актуальной газете. Зачем ее поставили? О сложностях в трактовке этого фрагмента ни разу не слышал, а рассуждения и особенно «защита» — просто нелепы.

Полез сразу в свою любимую электронную Библию в интернете (привожу весь стих сначала, чтобы было понятно, что это место дано в определенном контексте событий). Сразу бросается неточность: в Евангелии от Матфея не приводится подробностей о плодоносности, а акцент сделан на том, что она засохла по Его воле. Однако в статье оба источника приведены в эпиграфе через запятую как тождественные, хотя цитируется только фрагмент от Марка.

И когда приблизились к Иерусалиму и пришли в Вифанию к горе Елеонской, тогда Иисус послал двух учеников, сказав им: пойдите в селение, которое прямо перед вами; и тотчас найдете ослицу привязанную и молодого осла с нею; отвязав, приведите ко Мне; и если кто скажет вам что-нибудь, отвечайте, что они надобны Господу; и тотчас пошлет их. Все же сие было, да сбудется реченное через пророка, который говорит: Скажите дщери Сионовой: се, Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной. Ученики пошли и поступили так, как повелел им Иисус: привели ослицу и молодого осла и положили на них одежды свои, и Он сел поверх их. Множество же народа постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге; народ же, предшествовавший и сопровождавший, восклицал: осанна Сыну Давидову! благословен Грядущий во имя Господне! осанна в вышних!

И когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение и говорил: кто Сей? Народ же говорил: Сей есть Иисус, Пророк из Назарета Галилейского. И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано, — дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников. И приступили к Нему в храме слепые и хромые, и Он исцелил их. Видев же первосвященники и книжники чудеса, которые Он сотворил, и детей, восклицающих в храме и говорящих: осанна Сыну Давидову! — вознегодовали и сказали Ему: слышишь ли, что они говорят? Иисус же говорит им: да! разве вы никогда не читали: из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу? И, оставив их, вышел вон из города в Вифанию и провел там ночь.

Поутру же, возвращаясь в город, взалкал; и увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла. Увидев это, ученики удивились и говорили: как это тотчас засохла смоковница? Иисус же сказал им в ответ: истинно говорю вам, если будете иметь веру и не усомнитесь, не только сделаете то, что сделано со смоковницею, но если и горе сей скажете: поднимись и ввергнись в море, — будет; и все, чего ни попросите в молитве с верою, получите.

(Св. Евангелие от Матфея 21:1–22)

И вошел Иисус в Иерусалим и в храм; и, осмотрев все, как время уже было позднее, вышел в Вифанию с двенадцатью. На другой день, когда они вышли из Вифании, Он взалкал; и, увидев издалека смоковницу, покрытую листьями, пошел, не найдет ли чего на ней; но, придя к ней, ничего не нашел, кроме листьев, ибо еще не время было собирания смокв. И сказал ей Иисус: отныне да не вкушает никто от тебя плода вовек! И слышали то ученики Его.

(Св. Евангелие от Марка 11:11–14)

Вполне логично, что можно было бы на этом сделать акцент, а не сельхозсправочник делать из Библии! Совершенно понятно, что пытаться разносить во времени события, которые произошли неразрывно в течение двух дней — бред полный. Не надо быть начетчиком, чтобы вспомнить про притчу о смоковнице, с которой вне зависимости от времени года логично увязать этот фрагмент. Произошла она явно до Пасхи и распятия, а может как раз за те несколько лет:

И сказал сию притчу: некто имел в винограднике своем посаженную смоковницу, и пришел искать плода на ней, и не нашел; и сказал виноградарю: вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее: на что она и землю занимает? Но он сказал ему в ответ: господин! оставь ее и на этот год, пока я окопаю ее и обложу навозом, — не принесет ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь ее.

(Св. Евангелие от Луки 13:6–9)

Наконец, поискал толкования. Есть вполне целостное от Феофилакта Болгарского, которое совсем не упоминается:

Иисус вошел в храм и скоро опять вышел из него, показывая чрез это, что Он уже оставляет его на запустение и расхищение. Он уходит в Вифанию, что значит дом послушания, ибо, оставляя непокорных и жестокосердных, идет теперь с учениками к послушным Ему. Но рассмотрим и повествование о смоковнице, ибо здесь является, по-видимому, нечто странное и жестокое. Во-первых, Иисус взалкал рано; во-вторых, Он требует плода, когда еще не наступило время для смокв, а еще и то, что наказывает бесчувственное дерево. Ибо в том, что Он здесь говорит и делает, было особенное смотрение. Доселе часто Иисус творил чудеса, но только на благодеяние людям. Но ученики еще не видели, чтобы Он сделал кому-либо зло. Теперь, дабы показать ученикам, что Он может и казнить, и что, если захочет, может в один час погубить намеревающихся распять Его, Он являет Свою силу над бесчувственным деревом. И чудо было по истине велико тем, что дерево, столь сочное, иссохло вдруг; ибо смоковница сочнее почти всех дерев. А что Он алчет рано утром, это Он попустил плоти Своей по особенному смотрению; и плода преждевременно ищет на смоковнице с той целью, чтобы, как я выше сказал, показать ученикам, что Он может и наказывать. А смоковница эта была вместе и образом синагоги иудейской, которая имела только листья, то есть Закон, доставлявший одну тень, а плода они вовсе не имели. Но Иисус взалкал их спасения. Он говорит: «Моя пища есть творить волю Пославшего Меня», а эта воля Божия состоит в том, чтобы обращать согрешающих. Поскольку же синагога не имела плода, то она проклята и иссохла, не имея (более у себя) ни пророков, ни учителей.

Еще более логичное — толкование Лопухина:

«Ибо еще не время было собирания смокв». Это замечание евангелиста Марка имеет, несомненно, отношение только к ближайшему предложению: «ничего не нашел». Он объясняет, почему Господь не нашел на смоковнице плодов: не наступило еще лето, когда поспевают плоды. Но в таком случае, почему же Господь проклял дерево? Нет сомнения, что все это происшествие имело символический смысл. Господь знал, что плодов на дереве нет, но эта смоковница против естественного порядка (в начале апреля, когда Господь проходил мимо смоковницы, на ней — и вообще на смоковницах — не бывает еще листвы) была украшена листьями. Вот это обстоятельство и подало повод Господу дать вразумление ученикам о подобном же обмане, какой представлял из себя тогдашний Иерусалим и величественное храмовое богослужение, которое только что накануне было предметом внимательного наблюдения Господа. Иерусалим и храм, как бы хочет сказать евангелист, не принесли желанных Христу добрых плодов, для этого еще не наступило время. Со временем и иудейство должно было принести плод веры. Теперь же ему предстояло испить чашу гнева Божия и подвергнуться грозному проклятию Божию (ср. Мф.23:28).

«И слышали то ученики», т. е. вникали в смысл слов Христовых, который не мог быть для них непонятен после притчи о смоковнице, на примере которой Господь еще раньше изобразил им печальную судьбу иудейства (Лк.13:6–9).

Наконец, мои открытия пересилили завал на работе и я-таки отыскал толкование на это место у св. Иоанна Златоуста. Это вообще шедевр! Вот 67-я беседа:

«Поутру же, возвращаясь в город, взалкал» (ст. 18). Почему же Он алчет утром? Уступая требованиям плоти, Он этим показывал немощь ее. «И увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев» (ст. 19). Другой евангелист говорит: «Ибо еще не время было» (Мк. 11:13). Если же не пришло еще время собирания смокв, то, как же этот другой евангелист говорит: «пошел, не найдет ли чего на ней»? Очевидно, это сказано евангелистом потому, что так думали ученики, которые еще не были совершенными. Евангелисты часто излагают мысли учеников. И не только это думали ученики, но и то, что смоковница проклята потому, что на ней нет плодов. Итак, для чего же смоковница проклята? Ради учеников, — именно, чтобы их ободрить. Так как Христос всегда благодетельствовал и никого не наказывал, между тем надлежало Ему показать и опыт Своего правосудия и отмщения, чтобы и ученики, и иудеи узнали, что Он, хотя и мог иссушить, подобно смоковнице своих распинателей, однако же, добровольно предает Себя на распятие, и не иссушает их, то Он и не захотел показать этого над людьми, но явил опыт Своего правосудия над растением. Итак, когда подобное случается или с какими-либо местами, или с растениями, или с бессловесными животными, то не любопытствуй. Не говори: если еще не наступило время собирания плодов со смоковницы, то правосудно ли она иссушена? Такие слова крайне безрассудны. Лучше взирай на чудо, и дивись и прославляй чудодействующего. Так многие и судят о потоплении свиней, — отыскивая здесь причину правосудия. Но и в этом случае не должно их слушать. Как растения бездушны, так и животные без разума. Итак, почему дан такой вид делу и почему эта именно причина проклятия? Это, как я уже и прежде сказал, описано евангелистом так, как думали ученики. Если же не настало еще время собирания плодов, то напрасно некоторые говорят, будто под смоковницею изображается закон. Плодом закона была вера; и этот плод закон уже принес, и время собирать этот плод, тогда уже наступило. «Нивы, — сказано, — поспели к жатве» (Ин.4:35); и: «Я послал вас жать то, над чем вы не трудились» (Ин.4:38).

Итак, здесь не указывается на закон, но, как я уже сказал, Христос, проклиная смоковницу, представляет этим доказательство Своей силы и власти к отмщению; и это видно именно из слов: «ибо еще не время было». Слова эти показывают, что Христос подошел к смоковнице с особым намерением, не для того, чтобы утолить голод, но ради учеников, которые весьма удивились тому, что смоковница засохла, хотя много было чудес и важнее этого. Но для учеников, как я сказал, такое чудо было новым и неожиданным, потому что Христос в первый еще раз показал Свое правосудие и отмщение. Поэтому Господь сотворил чудо не над другим каким-либо деревом, но над смоковницею, — деревом, которое сочнее всех, так что чудо показалось от этого еще более необыкновенным. Но, чтобы ты знал, что это сделано ради учеников, именно для ободрения их, — выслушай следующие слова. Что Христос говорит? Вы и большие чудеса сделаете, если будете иметь веру, соединенную с молитвою и упованием. Видишь ли, что все для учеников было сделано, чтобы они не страшились и не трепетали вражеских козней? Потому и в другой раз повторяет то же, чтобы утвердить их в вере и молитве. Не только это сделаете, говорит Он, но силою веры и молитвы и горы будете переставлять, и творить другие, еще большие чудеса. Между тем гордые и надменные иудеи, желая прервать беседу с учениками, подошли к Нему с вопросом: «Какой властью Ты это делаешь» (Мф. 21:23)? Так как иудеи не могли унизить Его чудес, то выставляют Ему поступок Его в храме с торжниками. Подобный вопрос предложили они и у евангелиста Иоанна, хотя не теми же словами, но в том же смысле. Они там говорят: «Каким знамением докажешь Ты нам, что [имеешь] [власть] так поступать» (Ин. 2:18)? Там Христос отвечает им: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его» (ст. 19), а здесь Он приводит их в крайнее затруднение. Отсюда очевидно, что случай, описываемый Иоанном, был в начале служения Иисуса, когда Он только что начал творить чудеса, а описываемый Матфеем был при конце его служения. Смысл же вопроса иудеев был такой: получил ли Ты кафедру учительскую, или рукоположен во священника, что выказываешь такую власть? Хотя Христос ничего не сделал, что бы показывало гордость, а только проявил заботу о благочинии церковном, однако иудеи, не имея совершенно ничего сказать против Иисуса, ставят Ему в вину и это. Впрочем, по причине чудес они не смели ничего сказать Ему в то время, когда Он изгнал торжников из храма; но укоряют Его уже после, когда увидели Его.

Выбор этой проповеди в брошюру меня смутил. Что хотели доказать —

загадка. Отсутствие ссылок на проверенные толкования — серьезный

звоночек о том, что проповедь эта — в лучшем случае от суемудрия. Именно против попыток такого толкования предостерегает Златоуст!

Почему уважаемый архимандрит Ианнуарий Ивлиев ни разу не сослался на проверенные толкования «сертифицированных» православных святых?

Почему при анализе данного эпизода, которые архимандрит называет «самым трудным и самым спорным во всем Евангелии от Марка» местом, он приводит две сомнительные по своему толкованию версии случившегося, ни одна из которых не согласуется с учением Святых Отцов?

Приводимое «символическое толкование», основанное на убеждениях «многих экзегетов» (к сожалению, неназванных) вообще не проясняет смысл данного отрывка. Разве что пытается поставить под вопрос сам факт того, что описанное в Библии имело место на самом деле и то, что бесплодная смоковница — образ тогдашнего Израиля, чья вера бесплодна, о чем в один голос говорится во всех трех приведенных выше толкованиях.

«Реалистически-символическое» толкование «других экзегетов», к сожалению также неназванных, пытается доказать, что происходившее в течение трех дней между Входом в Иерусалим и Распятием на самом деле каким-то непостижимым образом растянуто во времени на несколько месяцев! В результате оказывается, что «нам трудно из этого чуда-наказания извлечь надежное знание о действительном отношении Иисуса к Его народу и храму», — заключает уважаемый богослов, отвергая обе эти версии. Но тогда зачем надо было упоминать о них: уж больно смахивает такие толкования на ересь!

Далее в собственной версии уважаемый архимандрит неявно использует аргумент, который приводит в своем толковании св. Иоанн Златоуст, говоря, что «в это время на смоковнице не могло быть и листьев». Однако использует он ее совершенно не по назначению, пытаясь Спасителя представить местечковым агрономом: «ведь Иисус Христос был галилеянином. А в мягком и теплом климате Галилеи все совсем по-другому, чем в Иерусалиме с его зимой. Там смоквы собирают десять месяцев в году. Совсем неудивительно, что Иисус стал искать плоды на зеленеющей смоковнице». Отсюда выходит, что автор допускает, что Сын Божий мог что-то не знать или заблуждаться, как обычный человек, хотя св. Иоанн Златоуст явно говорит обратное, как и все учение Церкви в целом: «Слова «ибо еще не время было» показывают, что Христос подошел к смоковнице с особым намерением, не для того, чтобы утолить голод, но ради учеников, которые весьма удивились тому, что смоковница засохла, хотя много было чудес и важнее этого.

Следует отметить, что итоговый вывод автора согласуется с толкованиями св. Отцов, однако все промежуточные выкладки кажутся мне неполезными и соблазнительными, сеющими зерна сомнений и недосказанности в то, что давно и однозначно было истолковано отцами Церкви.

Простите, Христа ради!

Отзыв на слово о необходимой направленности христианского гнева

Александр Билькевич

Как-то в воскресенье мне дали почитать номер газеты на Вознесение. Сначала прочитал интересную историю земляка в конце книжки — понравилось. Затем прочитал послесловие — понравилось. Ну, думаю, сейчас все прочитаю. Начну с начала — с морали… Начал читать и меня стали одолевать двойственные чувства: с одной стороны хотелось выбросить это чтиво, а с другой стороны — это напечатали мои друзья… Поэтому решил дочитать до конца, тем более, что в послесловии просят присылать «мнения об увиденном». Постараюсь быть максимально корректным.

Друзья! Это же кошмар! Вы для кого это печатаете? Мне кажется, что подобное издание должно, во-первых, излагать мысли очень доступно, во-вторых, вызывать повышенный интерес населения к православию и, в-третьих, не вызывать вопросов, на которые здравомыслящий человек и не попросит ответа, а просто скажет: «Нет, не хочу, не надо!» Что это за мораль? Я специально потратил десять минут своего времени на то, что бы найти в интернете информацию о проповеднике Скотте Дэннемиллере. Я ничего не нашел. Ребята, кто это? Короче, не знаю, дочитаю ли до конца всю книгу, но по диагонали, наверное, посмотрю.

Итак, мое личное мнение об этом моральном наставлении. Мысль, которую я надеюсь, хотел донести автор, звучит так: «Христиане! Пора от слов переходить к делу! Вместо Больших слов, совершайте маленькие Дела, наполненные христианской любовью». Однако данная интерпретация этой мысли трансформирует ее в грубое: «Христиане! Вспомните, что вы смиренный скот, а скоту слово никто не давал».

Вот он говорит, что христиане недовольны тем, что легализуют сексуальные меньшинства, выпускают в свет мягко говоря плохие фильмы и т.д. И плохо, что свое недовольство они выражают словестно — распыляют силы. Вокруг одни только слова, а бабушки на паперти стоят и просят милостыню, и важнее бороться с беднотой и подавать милостыню, чем реагировать на такую ерунду. Во-первых, хорошо хоть говорят — а не безразлично стоят! — во-вторых, от действий к словам люди перешли благодаря таким вот проповедникам, которые учат вместо борьбы с однополыми браками подавать милостыню в переходах. В-третьих, и то и другое беда, однако, если у тебя проколото колесо и одновременно горит дом, то наверное ты пойдешь спасать имущество в доме, а не менять колесо. Могу привести в пример и в-четвертых, и в-пятых.

Вот такая спекуляция христианскими понятиями, которые воздействуют на наши социальные ценности не оставляют равнодушным. Как такое можно печатать, тем более в рубрике мораль?

Теперь дальше. Да, слово Божие — Библию нужно защищать! Потому что это часть Священного Предания — Дар Божий! Дары Божии можно растерять, это всем известно, поэтому их нужно: первое — защищать, второе и главное — полноценно использовать! И смотрите, как обыгрывает ситуацию этот спекулянт христианскими ценностями: «Бог не твой младший братик!» Он оперирует понятиями, которые являются постулатами, с ними не поспоришь, однако, выводы делает протестантские. Давайте тогда не ходить в церковь? О, как договорились!

Теперь о следующей спекуляции понятия «жестокости и кучек дерьма» возле домов неверующих родственников. Посмотрите на Писание, ведь здесь расставлены все приоритеты. Что я имею в виду: в Евангелии мы видим, что Христос в качестве внушения, для переоценки ценностей в конкретном социуме и в зависимости от ситуации, мог себе позволить: 1. сказать слово, 2. разгромить базар, 3. разогнать народ и 4. даже убить смоковницу. Но! Нигде и никогда он не убивал человека! А у нас что? Людей убивают! За что? Да за все что угодно и безнаказанно. Я уже не говорю про то, что творится сейчас на Украине! Почти то же было у нас в Чечне и в других странах, когда убивали ради денег и власти. И что, нам молчать об этом? Или лучше пойти милостыню подать?!

Теперь о милостыни. Разберемся, кто ее просит? Это практически легальный бизнес в нашей стране. Нищие приходят, как на работу, а потом по полной затариваются в магазинах, у них хорошо живут жены (конечно, есть действительно нищие, но их меньшинство, да и я о другом сейчас). Так разве стоит свои усилия направлять туда, где здравомыслящий человек понимает, что это 100% обман?!

И дальше, проповедник предлагает молчать, прикрываясь «полуевангельской» фразой, что в словах человеческих нет ничего ценного. И опять вроде не поспоришь, мы ведь грешные все. Тогда скажите мне пожалуйста, к кому мне обратиться, чтобы вытащили соринку из глаза, если, по словам уважаемого «проповедника» нет человека, который мог бы вытащить себе из глаза бревно? Почему тогда проповедует этот уважаемый товарищ? Или он уподобился непогрешимому Папе? В конце концов, почему мы посмертно ставим людям памятники, а при жизни их унижаем? Не повторяем ли мы путь фарисеев, которые говорили, что они на месте их отцов не убивали бы пророков? Друзья, я считаю, что мы должны учиться не только у канонизированных отцов церкви, но и у тех, кто ими станет спустя некоторое время. А для этого нам нужно уметь отделять главное от второстепенного и уметь говорить!

Японская мудрость гласит: Если друг нуждается в слове и ты его не скажешь, то ты потеряешь друга, а если он не нуждается в слове, а ты его произнесешь, то ты потеряешь слово! Японцы, не христиане (потому что древняя мудрость), объясняют нам силу слова! Кто больший христианин после этого? Вот этот проповедник или «нехристи» японцы? Возможность говорить — это дар Божий и потому нужна свобода слова, и поэтому эту свободу нужно хранить, защищать и использовать. Однако, в головах современных людей часто понятие свобода трансформируется во вседозволенность. Захотел молитву прочитал, а захотел обматерил кого-то или еще хуже оболгал. Это недопустимо. Это потеря дара. А говорить, что мне не нравятся пи**расы это не что иное, как защита даров и их использование! И эту разницу важно понимать. В том числе и проповеднику — Скотту.

И десять заповедей никто не отменял и не собирается отменять! И в судах и даже законодатели ими руководствуются! Просто, сознание людей такие вот проповедники так трансформируют, что белое для них становится черным.

Считаю, что статью о морали Скотта Дэннемиллера непосвященному человеку читать можно, но вредно. И название для статьи «Мораль» придумано неудачное, так как мораль — призывает к главному, и оно у нас едино. Эту заметку лучше было бы отнести в рубрику «есть мнение». А на первом месте хорошо смотрелась бы статья, раскрывающая смысл слова и праздника «Вознесение», тем более, и книга ваша так называется.

Но это мое личное мнение и с мнением редакции оно может не совпадать.

Католики

Беседа на православном радио Америки

Папа римский Франциск и вселенский патриарх Варфоломей провели встречу в Иерусалиме в конце мая. Встреча проходила в рамках юбилея встречи папы римского Павла VI и вселенского патриарха Афиногора в 1964 году, в результате которой обоюдные анафемы — то есть церковные запреты и проклятья — были сняты. А именно эти анафемы разделили католиков и православных в 1054 году. Этот символический жест пятьдесят лет назад открыл двери диалогу. С 1980-х годов прошли десятки встреч между главами двух Церквей и богословами по вопросам, которые разделяют конфессии церковно и в таинствах.

К тому же, находясь в Иерусалиме, папа римский пригласил президентов Израиля и Палестины, а также лидеров еврейской, христианской и мусульманских общин в Ватикан для молитвенных встреч за мир на Среднем Востоке. На сайте греческого православия в Америке эти встречи были охарактеризованы следующим образом: «Вместе с папой римским и вселенским патриархом президент Израиля Шимон Перес и президент Палестины Махмуд Аббас будут участвовать в межрелигиозной молитвенной службе иудеев, христиан и мусульман за мир в регионе». И эта встреча в особенности стала горячей темой для обсуждения. Ведущий Кевин Аллен обсуждает с гостями значение последнего апостольского визита в Иерусалим. Гости в студии:

Отец Мэттью Бейкер, священник греческой митрополии Бостона и ученый-богослов

Отец Джон Уйатфорд, священник РПЦ заграницей

Кевин Аллен В чем значимость этих встреч в Иерусалиме для дальнейших отношений католиков и православных? Произошло что-то новое или значимое, были ли сделаны важные заявления и согласованы решения? Или это была встреча доброй воли и простая декларация намерений?

Мэттью Бейкер Скорее встреча была символична в своей значимости и ничего радикально нового не произошло. Вновь были заявлены намерения продолжить экуменистическое взаимодействие, диалог. Встреча носила и важный гуманитарный оттенок, а это важный аспект нашей деятельности. Отец Георгий Флоровский в 1964 году, комментируя первую встречу, процитировал св. Василия Великого, что начало пути — еще не сам путь. А наш путь состоит в рамках богословского диалога как на международном, так и на местном уровнях. И отец Георгий говорил даже о том, что такой богословский диалог, который он называл молекулярным экуменизмом, гораздо важнее, чем встречи на официальном уровне. Это большая работа, которую богословы проводят между официальным встречами для решения спорных вопросов в широком понимании собственного Предания, а также вопросы духовного образования.

Джон Уайтфорд Да, действительно мы отмечаем полувековой юбилей событий в 1964-м, но к сожалению, я не высокого мнения о том, что произошло пятьдесят лет назад. Особенно в том, что касается снятия анафем, потому что патриарх не имеет права снимать общеправославную анафему, которая была наложена в отношении некоторых римско-католических ересей. Обычно это объясняют тем, что это были всего лишь личные анафемы между патриархом и папой римским в 1054-м, но многие не согласны с этим определением. Что в результате? На протяжении многих лет я встречал римо-католиков, которые пребывают в полной уверенности, что мы уже пребываем в евхаристическом общении. Проблема в том, что Римско-католическая Церковь находится в кризисе, верующие все меньше предают значение учению Церкви, богослужение претерпело радикальное ухудшение и становится во многом протестантским. Искренние римо-католики, которые ищут для себя новые духовные возможности, и слышат подобные заявления, в итоге пребывают в заблуждении. Все это контрпродуктивно. Конечно, ничего нового на встрече не произошло, но всех это еще больше запутало, и не только католиков, но и православных.

Мэттью Бейкер Считаю, все-таки, что снятие анафем было локальным, а не общеправославным. Мне кажется, нужно различать то, что произошло на самом деле в 1964-м, и то, что людям показалось это было. Совсем не уверен, что патриарх должен отвечать за то, что людям показалось. Журналисты довольно богословски безграмотны в вопросах канонического права и истории этого вопроса. В реальности эти анафемы были частными анафемами между римской Церковью и константинопольской Церковью, и более того, канонически они были несостоятельны еще до того, как были сняты. Дело в том, что папа римский умер к тому моменту, как римская анафема была сформулирована и представлена на алтарь Святой Софии. Когда папа римский умирает, все старые разногласия устаревают. По нашему каноническому праву, если анафема высказывается против епископа, она действует против него, а не против всего престола. Снятие анафемы стало символическими жестом, который был понят и воспринят другими автокефальными Церквями как локальное решение, а сам патриарх имел полное каноническое право так поступить, и такое решение было принято в рамках полномочий синода константинопольской Церкви.

Кевин Аллен Разве анафемы были высказаны в отношении не только патриарха Михаила, но и всех, кто последует за ним? Разве речь идет не о всей полноте православной Церкви, а не только о константинопольской Церкви?

Мэттью Бейкер Думаю, это именно так. Впрочем, нам не следует попадаться в ловушку анахронизма. Понятие православной Церкви или римско-католической Церкви в том виде, как мы их знаем сегодня, это не те же самые понятия, которые были в XI веке. Это был все-таки локальный раскол, и у нас довольно много подтверждений того, что это именно так тогда и воспринималось. И следующие папы римские продолжали писать письма о включении в диптихи до XII века, а римляне и греки продолжали евхаристическое общение во многих местах, например, в Антиохии, России.

Кевин Аллен Многие журналисты отдельно подчеркнули, что русская Церковь не представлена на встрече двух иерархов. Известно также, что папа Франциск по частным каналам направил московскому патриарху Кириллу предложение встретиться в любое время в любом месте. Возможна ли подобная встреча в ближайшее время? Если нет, почему?

Джон Уайтфорд Не думаю, что это невозможно. Однако, если такая встреча и произойдет, это будет событие совсем небольшого масштаба, и конечно же, речь не может идти о совместной молитве. Если бы папа римский и патриарх помолились вместе, это бы всколыхнуло русскую Церковь. С 2000-го года официальный подход русской Церкви к диалогу с католиками состоит в том, чтобы расширять сотрудничество в вопросах, по которым у нас есть согласие. Такое сотрудничество ни у кого вопросов не вызывает, пока речь не идет о какой-либо форме союза между нами. Проблема в том, что когда люди видят подобные встречи, у них создается впечатление, что объединение Церквей уже не за горами, хотя на самом деле это далеко не так.

Кевин Аллен На Троицу в Ватикане также встретились лидеры иудейской, христианской и мусульманских общин, на встрече присутствовал и вселенский патриарх. Впервые в истории в Ватикане были произнесены исламские молитвы и чтения из Корана, к тому же, в присутствии вселенского патриарха. Почему столь многих так задела эта межрелигиозная молитва?

Джон Уайтфорд Думаю, многие озабочены происходящим, потому что мы наблюдаем за подобными вещами уже на протяжении нескольких десятилетий. Если посмотреть видео этой межрелигиозной встречи, оно вызывает множество вопросов и оставляет зрителя в недоумении. В конце 90-х, когда о проведении подобных встреч стало известно в России, это наложило негативный отпечаток на дальнейшее отношение русской Церкви к происходящим попыткам межрелигиозных встреч. С точки зрения чистого богословия русская Церковь очень настороженно относится к попыткам совместной молитвы.

Мэттью Бейкер Я не могу назвать проведение подобных молитвенных встреч проявлением экуменизма. Это даже нельзя назвать межрелигиозным диалогом. Скорее, это политическая история, что и понятно, ведь Ватикан — это государство, и все эти люди выполняют определенные политические функции.

Джон Уайтфорд Так как я наблюдал за этой встречей по видео, давайте немного расскажу, что там происходило. Религиозные и политические деятели сидели на лужайке ватиканского сада полукругом. По очереди вставали и молились раввины, потом католические священники, мусульмане. Интересно, что сам патриарх Варфоломей не молился вслух, он зачитал фрагмент из пророка Исаии, причем другие православные участники этой встречи, похоже, ничего не делали, а просто присутствовали при этом. Больше всего это походило на собрание квакеров, но даже и отдаленно не напоминало христианскую молитву, никто не перекрестился, после чего участники вместе посадили деревья в саду как символ мира.

Кевин Аллен Добавлю только, что еще до раскола греческая Церковь и римская Церковь имели общие каноны, которые запрещают совместную молитву с еретиками и раскольниками. На этой встрече были зачитаны фрагменты из книги, которая отрицает Божественность Христа, отрицает Троицу и распятие Христа.

Вопрос слушателя Очень странные у нас отношения с католиками. С одной стороны, мы считаем католическую Церковь — самостоятельной и не посягаем на ее авторитет. С другой стороны, если бы мы объединились, папа римский бы стал просто одним из епископов. Получается, мы признаем и не признаем католиков одновременно?

Мэттью Бейкер Некоторые византийские историки и исследователи канонов полагают, что истинный раскол между востоком и западом произошел не в 1054 году, а 1204 году, когда Рим в ходе крестовых походов поставил в Константинополе своего латинского патриарха. Попытка установить параллельную иерархию и стала настоящим расколом. В XVI веке разделение Церквей еще более усилилось с появлением униатства. Хочу отметить, что православные никогда не пытались установить параллельную церковную иерархию как ответ униатству в западном обряде. В диалоге, который начался еще в XV веке с собора во Флоренции, ни одна из сторон не утверждала, что мы-то настоящая Церковь, а вы — нет. Это только сейчас некоторые так говорят. Но даже в XX веке лучшие богословы — отец Флоровский, Владимир Лосский, отец Сафроний, митрополит Иоанн Зизиулас — не отрицали общую церковность римско-католической Церкви. Таким образом, мы как бы утверждаем, что православная Церковь действительно является единой, соборной и апостольской, но мы также понимаем, что есть другие Церкви, и есть степень разделения этих Церквей. А также есть степень принадлежности Церкви тех верующих, которые отделены от нее. Причем такая позиция вовсе не какой-то модернизм, не изобретение XX века или следствие экуменистического движения. Ведь еще св. Василий Великий в своих посланиях говорит о раскольниках как о части Церкви. Впрочем, все эти положения не являются догматическими, это зона свободного обсуждения, но по крайней мере, такая позиция имеет доброе основание.

Кевин Аллен Немного поясню ваши слова про то, что православные никогда не создавали параллельные структуры католичеству. Такое явление на исторической территории православия получило название униатство, которое представляет собой латинские церкви, практикующие византийскую литургику в странах традиционного православия. И вы говорите, что православные никогда этим не увлекались. Как же можно тогда назвать церкви в рассеянии, например, антиохийскую Церковь, греческую Церковь и русскую Церковь в Америке, если не параллельными структурами? Особенно те из них, которые практикую западный обряд.

Мэттью Бейкер Все эти церкви не были созданы как миссионерские начинания, а они всего лишь поддерживали людей, которые «увезли» свою религию на чужбину. Никаких параллелей здесь нельзя провести. Униатство начиная с 1204 года связано с определенным учением латинской Церкви в средние века и особенно в период контр-реформации. В их определении церковного порядка только папа римский является лидером Церкви, а структура самой Церкви строго иерархична. Все это напрямую угнетает любую поместную церковь, а ведь это понятие существовало многие века с самого начала Церкви.

Кевин Аллен Журналисты уже успели окрестить вселенского патриарха Варфоломея духовным лидером более 300 млн православных всего мира. Получается, что ли, это такой папа римский православного мира? Как вы понимаете роль вселенского патриарха и его полномочия в мире православия?

Мэттью Бейкер Вселенская Церковь является собором поместных церквей. Есть базовый принцип равенства православных церквей, которые содержат одну и ту же веру, таинства и апостольское последование. То есть у нас везде Церковь, где есть епископ, Евхаристия и православная вера. Это не значит, впрочем, что у нас нет определенной иерархии. Она нужна, например, чтобы провести церковный собор. Церковные приматы стали возникать в самой ранней Церкви. Некоторые поместные церкви имеют определенное превосходство перед другими. Конечно, речь идет не об управлении или административной власти, а только о координации совместной работы церквей. И первая среди таких церквей была римская, этому есть свидетельства еще во II веке. В конце IV века мы можем наблюдать канонические привилегии патриархата Константинополя в качестве второго престола во вселенской иерархии церквей и первой на Востоке. 9-й и 17-й каноны IV собора дают вселенскому патриарху право рассматривать апелляции других поместных церквей, даже если они противоречат решениям местных синодов. Конечно патриарх не может активно вмешиваться, речь идет о пассивном участии. Подобные же права получил папа римский на соборе 343 года. Причем все это нашло подтверждение спустя века в нашей канонической традиции, в том числе и для русской Церкви. Также вселенский патриарх может собрать синод. Многие в православной Церкви говорят, ну мы же соборная Церковь, у нас нет вселенского примата, и он нам не нужен. Однако следует заметить, что если мы признаем себя соборной Церковью, и не только соборной на поместном уровне, но и на вселенском уровне, собор или синод требует наличие примата, кто-то должен собрать епископов вместе и выступать от их имени. В этом как раз состоит роль вселенского патриарха.

Джон Уайтфорд Некоторые святые отцы понимали 9-й и 17-й каноны только как относящиеся к территориям, над которыми вселенский патриарх распространяет свою юрисдикцию. Это все вообще имело смысл только в Римской империи. Современное устройство мира не такое: у нас нет единого мирового государства, в котором действуют поместные церкви. 28-й канон, который как будто дает константинопольскому патриарху какую-то власть над незакрепленными территориями, был сформулирован еще когда Рим находился внутри нашей Церкви… Так что определение понятия «территория» исключительно важно для понимания этих канонов.

Русская Церковь считает вселенского патриарха первым по диптиху, и если все патриархи соберутся вместе, он действительно будет служить от нашего имени и председательствовать. Однако, мы не верим в то, что у него есть какое-то вселенское право вмешиваться в дела поместных церквей. Если какой-либо священник или епископ столкнется с проблемами в русской Церкви и апеллирует Константинополю, после того, как он не нашел понимания у синода епископов — только представьте к каким проблемам единства это приведет, если вселенский патриарх станет рассматривать это дело и попытается пересмотреть решение. Это породит лишь хаос в Церкви.

Кевин Аллен Относительно своей власти вселенский патриарх пишет в книге: «вселенский патриархат обладает первенством чести и служения. Его авторитет находится не в рамках административных вопросов, а в координации». Мне кажется, это очень точно определяет разницу между статусом папы римского и вселенского патриарха. Вселенский патриарх возглавляет греческую, украинскую, карпато-русскую и албанскую православные Церкви в США и Канаде, а также все греческие православные Церкви в Европе, Южной Америке, Австралии и территории исторической Греции, свободные от турецкой оккупации, включая Крит и Македонию.

Вопрос слушателя Если бы Святой Дух или Бог Отец заявили, что Они находятся на стороне какой-то конфессии, какая бы конфессия это была? Всем известно, что по Иисус был иудеем. Неплохо было бы нам всем взять небольшую паузу. Мы живем в очень хрупком мире, который благодаря современному оружию может быть разрушен за десять минут, и вопрос единства исключительно важен. Речь ведь идет не о том, что произошло тысячу лет назад, и кто будет иерархом, и будет ли у нас филиокве или нет. Вопрос в современном мире стоит не так. Сумасброды имеют доступ к оружию массового уничтожения, а мы даже не можем найти способ накормить бедных. Как бы мы поступили, если бы Христос был с нами? Нам необходимо доверять Святому Духу и нам конечно нужно духовное руководство.

Джон Уайтфорд Я думаю, мы бы все хотели знать, что Святой Дух думает по поводу всего происходящего. Давайте для этого посмотрим на деяния святых наших дней. Иоанн Шанхайский был очень критичен по отношению к деятельности вселенского патриархата. Он говорил, что патриарх вместо того, чтобы быть движущей силой православия стал точкой большего раскола. А у нас ведь помимо объединения с католиками на повестке дня вопросы собственного устройства: вопрос согласования старого и римского календаря, разлад и раскол в Церкви по причине тех искушений, которые мы видели во время встречи патриарха и папы римского. Конечно, можно сказать, что все эти люди сумасброды, но многие из них искренние христиане, и все происходящее вводит их в заблуждение, и они просто не понимают, как вселенский патриарх может молиться вместе с иудеями, мусульманами и папой римским. Святые отцы современности говорят о том, что мы должны ясно говорить католикам о тех сомнениях, которые у нас есть на их счет, потому что мы хотим, чтобы они поняли, что они не находятся в Церкви, и мы должны вдохновить их на воссоединение. Если же мы создаем впечатление, что все нормально, то мы просто вводим их в заблуждение.

Кевин Аллен Однако, по мнению того же митрополита Илариона Алфеева, нам не следует использовать древние каноны о невозможности совместной молитвы с еретиками и раскольниками, к римо-католикам, потому что эти каноны не были написаны для тех, кто исповедует троичнось, Божественность Христа и непорочное зачатие, природы Христа и его человечность. А относились они к еретикам, которые отрицали эти постулаты.

Джон Уайтфорд Если вы внимательно почитаете статьи владыки Илариона по поводу диалога с римской-католической Церковью, то поймете, что он становится все более консервативным во взглядах. Проблема в том, каноны не ограничиваются только еретиками, но в равной степени говорят о раскольниках. Таким образом, речь идет о верующих, которые согласны со всем, во что верим мы, но сами отделили себя от Церкви. Поэтому вряд ли мы можем говорить о совместной молитве с католиками по причине тех ересей, которые она накопила за тысячу лет.

Мэттью Бейкер Не соглашусь с нашим слушателем в отношении того, что некоторые события, произошедшие в XX веке, стали таким же откровением, как рождение Иисуса. Не думаю, что люди, которые изобрели атомную бомбу и сбросили ее на города, сказали, смотрите, я сделал нечто принципиально новое. Если мы в это верим, это может быть причиной для отчаяния. Не думаю, что мы с вами стали свидетелями какой-то новой Пятидесятницы, нового откровения. Я готов понять ваше замешательство, но реальность состоит в том, что эти вопросы не простые, у них длительная история, и все мы, римо-католики и православные, хотим служить истине в рамках своего понимания этой истины. А ведь нет ничего более ценного, чем истина. В ваших словах я слышу некую относительность значимость вопросов доктрины, однако, это на самом деле ложный путь. Это путь ложного экуменизма. Мне кажется, есть настоящий экуменизм, который необязательно должен идти этим путем, православный экуменизм.

Впрочем, хотел вернуться к словам отца Джона по поводу того, что святитель Иоанн Шанхайский не одобрял деятельность вселенского патриархата. Эти слова были сказаны в определенном контексте. У меня есть подборка статей владыки Иоанна и его статья от 1948 года, в которой он рассказывает о посещении вместе с братией церемонии рукоположения англиканского епископа в Китае. Есть фотография, которая подтверждает присутствие святителя Тихона Московского на подобной же церемонии. Мне самому это не очень по душе, но нам надо быть очень осторожными, пытаясь привлечь фигуры этих великих людей к нашему обсуждению, потому что мы можем таким образом осуждать святых. Вместе с тем, хотя авторитет святых отцов исключительно важен, есть вещи, которые мы не можем познать, просто в рамках монашеской практики. Есть еще интеллектуальная аскеза, которая требует от нас постоянного исследования, мы должны слушать людей, чтобы понять, чему же западные католики или восточные православные учения действительно учат.

Джон Уайтфорд Я не выступаю против диалога с римо-католиками, хороших рабочих отношений с ними, а также обсуждения тех вопросов, по которым у нас есть согласие. У меня есть опыт совместного посещения клиник абортов с католическими священниками, но я не участвовал с ними в общей молитве, а молился сам по себе. Возможно, это можно назвать экуменической практикой, но мы не были с ними соединены в единой молитве. Но когда православный дьякон участвует в католической мессе и читает Евангелие, это уже гораздо ближе к совместной молитве. В чем смысл? Представьте, ваша знакомая получает предложение о замужестве от какого-то человека. И она говорит, что согласна стать его женой. Не очень хорошо получится, если она так сказала, а на самом деле выходить замуж не собирается. Лучше вместо этого сказать: погоди, ну давай сначала сходим выпьем кофе и поговорим о предстоящем союзе. Мы же говорим сейчас об объединении, а никакого основания для объединения у нас нет. И это вводит в заблуждение многих истинно верующих.

Кевин Аллен Что нужно, чтобы восстановить евхаристическое общение с католиками? Собрать собор? И какова роль вселенского патриарха в этом процессе?

Джон Уайтфорд Если бы вселенский патриарх принял самостоятельное решение об объединении, это вызвало бы жуткий скандал. В истории Церкви, к сожалению, уже был такой случай, когда патриарх антиохийской Церкви, например, принимал такие решение в одностороннем порядке. В этом случае остальная Церковь моментально прекратила бы с ним общение. Конечно, если бы римско-католическая Церковь пошла на все необходимые изменения для преодоления разрыва, тогда можно было бы созвать всеправославный синод, который должен был бы принять решение о возвращении католиков в Церковь. Однако если проследить историю изменений в римско-католической Церкви, совсем не создается впечатление, что они движутся в этом направлении. Конечно, ученые собираются вместе и обсуждают филиокве, и может быть даже, они приходят к пониманию, что не стоило бы добавлять эту часть в символ веры, но это все не оказывает особого влияния на харизматическое учение католиков. Или как относиться к тому, что папа римский присутствует на ритуальных танцах своих епископов в Бразилии? Вместо позитивных изменений мы встречаемся, к сожалению, с языческими проявлениями. Слишком много новинок привнесено в римско-католической Церкви, и это не может не беспокоить. И даже сами верующие католики очень обеспокоены этим. Поэтому сейчас говорить об объединении с католиками — это настоящее безумие. Все это создает ложное впечатление. Более того, это дает неверный сигнал некоторым католикам, которые в поисках истинной веры готовы присоединиться к православию, но им как бы говорят, подождите, вам нет необходимости торопиться, потому что мы и так объединимся с этими ребятами.

Кевин Аллен Может ли вселенский патриарх канонически в рамках своих полномочий восстановить союз с Римом просто по своей воле, но не выступая от имени всего православия? Вообще такое возможно?

Мэттью Бейкер Однажды в истории действительно была такая попытка. Может ли патриарх это сделать? Не думаю, что это вопрос канонического права. В рамках канонов эти вопросы нельзя решить, и необходимо провести большую работу по их интерпретации. Однако, нет, он не станет этого делать. Это вообще довольно дикая идея. Возможно, эти идеи появились в головах каких-то журналистов, но я не думаю, что кто-то в православном мире вообще рассматривает такую возможность. Нет, это чистая утопия, даже для тех людей, которые занимаются экуменистическим диалогом. Конечно же, для обсуждения подобных вопросов нужен всеправославный собор, но даже больше, чем просто собор. Такой процесс перехода надо очень долго готовить с обеих сторон, и нужно продумать процедуру перехода, рецепции. Без этого любое единство будет искусственным, липовым и недолговечным.

Хочу, впрочем, несколько возразить отцу Джону по поводу клоунских месс и языческих обрядов в католичестве. Да, правда, это все было на самом деле и происходит до сих пор, но считаю, нам надо быть милостивыми и открытыми. Все-таки эти проявления так и не стали нормой ни в одной стране, да и происходили они довольно давно —в 70-х и 80-х годах. Спустя несколько десятилетий эти процессы немного успокоились. Все в итоге пришлось к стабильной литургической рутине в рамках римско-католический практики. И очень хорошо, что вы обратили внимание на этот вопрос литургики, потому что это важнейший вопрос экуменистического диалога, о котором так мало говорят. На бумаге мы можем достичь любых договоренностей, но литургическая практика, через которую верующие познают свою веру, сильно разнится на Востоке и Западе.

Вопрос слушателя Как может выглядеть допустимое разнообразие церковной практики, если вдруг православные и католики решат объединиться?

Мэттью Бейкер Есть некие границы разнообразия, но мы точно не знаем, как их определить. В особенности это касается вопрос доктринальных определений. Что касается литургического единства, мы знаем, что в первом тысячелетии многие святые, имена которых вписаны в наш календарь, никогда не служили византийскую литургию в том виде, как мы знаем ее. Св. Антоний, св. Кирилл, св. Григорий Великий — они служили другие поместные литургии. Поэтому мы должны быть осторожны в увязывании православия лишь с самим византийским обрядом. Что касается доктринальных определений, то даже внутри православия мы имеем различные взгляды на то, насколько разнятся христологические определения православных и католиков. Например, возьмем учение св. Георгия Паламы о Божественных энергиях в сравнении с учением католического святого Фомы Аквинского. С одной стороны, они говорят об одних и тех же понятиях, но в целом не согласуются между собой. Но мы должны быть осторожны в оценке этих разногласий, потому что до сих пор нет ясности, говорят ли святые об одном и том же. Даже греческие отцы Церкви не всегда использовали термины в одинаковом смысле.

Или другой пример: обсуждение превосходства папы римского. Главное догматическое препятствие состоит в двух определениях первого ватиканского собора, а именно, в непогрешимости папы и вселенской юрисдикции. И наши богословы на самом высоком уровне заявили, что эти определения недопустимы. И римско-католические богословы, конечно, знают об этом, соответственно в современном диалоге они заявляют, что если мы объединимся, то у папы римского уже не будет вселенского превосходства.

Кевин Аллен Что главное в католичестве не дает нам сейчас объединиться?

Мэттью Бейкер Мы уже упоминали догмы первого ватиканского собора, прежде всего непогрешимость папы и его вселенское главенство. Это главное радикальное препятствие. Римскими историками проводится большая работа, чтобы найти другое допустимое прочтение этих положений. Видный католический богослов заявил, что нам нужно найти новое прочтение решений первого собора в свете широкого Предания первого тысячелетия. Нас еще ждут открытия в области нового прочтения этих и подобных постановлений. И нам, на самом деле, потребуется чудо, чтобы суметь разрешить все накопившиеся противоречия. Не будем забывать про филиокве, хотя по этому вопросу есть большой прогресс. Еще впрочем нет официальных согласованных заявлений, но уже были уточнения со стороны Ватикана в 1995-м, в которых сказано, что что бы мы ни говорили об участии Сына в извечной передаче Святого Духа, мы все-таки определяем Отца как единственный источник Святого Духа. И уже была реакция на эти заявления со стороны православных богословов, кто-то позитивно на это отреагировал, кто-то негативно. Есть и другие вопросы, возможно, более мелкие, и степень детализации проблем зависит от угла зрения на ситуацию. В общем-то, это даже не вопрос различия в доктринах. Все эти вопросы затрагивают всю полноту жизни в Церкви и причастия.

Джон Уайтфорд Естественно, статус папы римского — один из важнейших вопросов. Чистилище тоже следует упомянуть. Но важнее другое: если посмотреть на жизнь католической Церкви сегодня, только папа римский является связующим звеном для нее. И поэтому я не представляю, что он вдруг скажет: вы знаете, я совсем не тот папа, каким вы считали меня все это время, и предложит объединение с православными. Как на это отреагирует паства? Не думаю, что будет возможно удержать их всех вместе. Вспомним, что произошло в России, когда император отрекся от престола, и финны и эстонцы сразу же поняли, что они свободны и пойдут своим путем, потому что у них более не было суверена, которому надо было бы сохранять лояльность. Поэтому все разбежались по своим углам.

Кевин Аллен Ну что, получается, что в обозримом будущем никакого сближения двух Церквей не будет?

Джон Уайтфорд Думаю, именно так.

Мэттью Бейкер Считаю, что мы как христиане всегда должны быть оптимистами, но не в гуманистическом смысле и не в сентиментальном смысле, а потому что мы верим в благодать Господа и мы верим, что сила в истине. Как говорил отец Флоровский, надо трудиться, но победа всегда в руках Господа. И да, потребуется настоящее Божье чудо, чтобы объединение произошло.

Евангелие

Не заботьтесь о том, что есть или что пить, или во что одеваться

Священник Андрей Винник

Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?

Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне. Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды?

Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?

И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры!

Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам.

(Евангелие от Матфея, 6-я глава)

Когда Господь расстается с Адамом, Он говорит ему: «В поте лица будешь добывать хлеб свой». В общем-то, всегда трудолюбие в человеке считалось и Богом, и между нами достоинством, добродетелью. Сам Господь, когда воплотился, первые тридцать лет помогал своему отцу, учился плотницкому ремеслу, трудился вместе с ним… И как же соединить с этим слова, которые мы слышим сегодня? «Не заботьтесь о том, что есть или что пить, или во что одеваться, сего всего язычники ищут».

Смутные места в Евангелии, те места, которые мы не можем понять сходу, думаю, для них стоит применить такой критерий: мы смотрим, как ближайшие ученики Иисуса понимали эти места, как они жили. Мы открываем книгу Деяний апостольских, мы открываем послания апостольские… Ну вот кто лучше всего мог понимать Иисуса? Те, кто были рядом с ним. Как они вот эти слова являли своей жизнью?

Посмотрим на пример апостола Павла, довольно-таки большой свод его писем, его посланий. Там сказано обо всем! Он доходит до того, что чуть ли не длину юбки замеряет, какой платочек к голове прибить — даже до таких мелочей. И доходит до высот: о Законе, о благодати, о Боге. Апостол Павел переписывается со своими учениками, с целыми общинами, но мы не видим, чем живет он, кроме Господа, кроме Церкви, кроме этих вещей, которые как-то связаны с духовной жизнью. И только в одном контексте он рассказывает о том, чем занимается в жизни: в одной строчке он говорит, что шьет шатры, палатки для праздника кущей. Говорит он об этом, не просто потому, что сказать хотелось, а чтобы объяснить общине, что он материально независим: «Я от вас не завишу, вы мне не можете предъявить ничего, я зарабатываю себе сам»… И больше об этом в другом контексте не говорит никогда.

Все апостолы трудились, все работали, но мы не найдем у них об этом ни слова. Если бы сейчас любой христианин плел бы палатки, корзинки, жил бы так же, как апостолы, в первую очередь мы писали, что мы делаем, как мы устаем, чего нам не хватает. Мы бы все погрузились в своем письме в нашу бытовую материальную жизнь. У апостолов мы этого не видим, хотя они этой жизнью живут тоже.

В отрывке Евангелия, который мы читаем, говорится не о том, что не надо делать ни того, ни другого, ни третьего… Просто не надо об этом заботиться, не надо ставить эти заботы во главу угла. Ведь забота — это посвящение себя всего, посвящение всех своих сил. Не по пути, не мимоходом добываем мы себе пищу, одежду, работаем: для современного человека это вообще во главе угла. Нам даже трудно понять: как это так, отложить житейские заботы на второе место. Мы не можем этого понять и не можем научиться этому из собственной истории. Мы видим те эпохи, те народы, которые очень много сил уделяли духовному и душевному. Казалось бы они должны быть менее развитыми, у них должна быть более слабая культура материальная. Но мы видим, что чем больше народ уделяет внимание Божественному, неотмирному, тем выше поднимается и материальное вокруг него. Чем же больше сейчас мы с вами копошимся в материи, ковыряемся в ней, тем хуже у нас все клеится и получается.

Бог может четырьмя хлебами накормить тысячи людей, а мы можем в день есть тысячи хлебов в одно лицо и не наестся. Без Бога у нас ненасыщаемость какая-то, без благодати.

Мы смеемся над нашими предками, которые стояли по семь часов на службе, читали молебны и акафисты. Мы понимаем, что это языческое какое-то восприятие, они думали, что чем дольше мы постоим, чем сильнее мы себя измучаем, тем Бог ближе будет, но мы смеемся, не понимая, что ведомы к этим мукам и выводам они были великой ревностью. На это стремление к Богу, на эту ревность, пусть и неправильно иногда осуществляемые, Бог всегда отвечал Своей любовью и Своей благодатью. И те люди, которые не имели тогда ни подъемных кранов, ни автомобилей «Камаз», ни самолетов, ни кораблей — все то, что мы имеем сейчас, — они строили всю цивилизацию, которой мы сейчас с вами пользуемся. Сейчас мы имеем, в общем-то, все и при этом не имеем возможности создать что-то новое, достойное, за что было бы не стыдно, и можно было бы внукам предъявить: вот это я построил или сделал.

Поэтому, конечно, на первом месте должен быть Господь Бог, и тогда земное начнет складываться и клеиться. А пока мы надеемся на свои силы, пока мы не слушаем тех, кто жил до нас… «Не надейтесь на князи на сыны человеческие, в них же несть спасения». Пока мы фундаментом своим не Бога полагаем, а наши силы, нашу технику, наши возможности и способности ставим, ничего у нас получаться не будет.

Об этом давайте задумаемся сегодня и как-то перенастроим свое отношение к окружающему миру. В первую очередь — Царство Божие, в первую очередь — правда Его, в первую очередь — душевное, в первую очередь — Божественное, а все остальное по остаточному принципу! И тогда все остальное будет получаться очень здорово, хорошо, на пользу, и сохранится, я думаю, для следующих поколений.

Апостол

Апостольское чтение на Петра и Павла

Опыт литургической проповеди на основе лекций архимандрита Ианнуария Ивлиева

К стыду говорю, что на это у нас недоставало сил. А если кто смеет хвалиться чем-либо, то (скажу по неразумию) смею и я.

(здесь и далее Второе послание к коринфянам, 11–12 глава).

Св. Павел в сегодняшнем отрывке начинает свою защиту от лжеапостолов, которые пришли в Коринф к первой христианской общине и пытались проповедовать какое-то свое евангелие. Начинает он необычно и как бы говорит, «потерпите меня, глупого, по глупости своей начну хвалиться и я, что же делать. Примите меня как неразумного, ведь вы терпите таких людей, которые любят хвалиться и гордиться». Чем же будет хвалиться ап. Павел? Не своими какими-то достоинствами, «нет у нас никаких собственных достоинств, у нас все от Бога». Нет, св. Павел хвалится своими слабостями. Прочитаем этот фрагмент.

Они Евреи? и я. Израильтяне? и я. Семя Авраамово? и я. Христовы служители? (в безумии говорю:) я больше. Я гораздо более был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. От Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской; много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе. Кроме посторонних приключений, у меня ежедневно стечение людей, забота о всех церквах. Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся? Если должно мне хвалиться, то буду хвалиться немощью моею. Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословенный во веки, знает, что я не лгу. В Дамаске областной правитель царя Ареты стерег город Дамаск, чтобы схватить меня; и я в корзине был спущен из окна по стене и избежал его рук.

Риторическая, очень страстно построенная речь, которая начинается с утверждения равенства с сомнительными проповедниками, которые прибыли из Иерусалима и при этом хвалятся своим происхождением. Они говорили, что они евреи, израильтянине, семя авраамово, христиане, христовы служители. И св. Павел устанавливает свое равенство с ними по происхождению и по статусу. Св. Павел утверждает, что он еще больший служитель Христов, чем они. Однако, очень необычно он выражает свое служение Христу. Вот он в трудах, в ранах, в темницах, при смерти, в гонениях, в скорби — всем этим он хвастается. Дело в том, что обычному жителю Римской империи хвастаться этим не пристало. Он сидел в тюрьме, трудится собственными руками, умирает каждый день, его бьют палками — все это далеко не предмет хвастовства. Св. Павел же хвастается именно этим.

В 24-м стихе ап. Павел почему-то говорит про 39 ударов. Речь идет о бичевании, страшном наказании — сам удар оставлял ссадину, кроме того, на конце бича был свинцовый шарик с коготочком, который раздирал плоть. По Закону, нельзя было бичевать более 40 ударов. Представьте себе, призывают преступника к позорному столбу, стоит палач, а вокруг стоят люди и отсчитывают с отвратительным злорадством. До 40 считать трудно, можно легко ошибиться, тем более, что наступает азарт. Если же палач превышал эту норму в 40 ударов, его самого привязывали к столбу и давали ему все 40 ударов. Чтобы не ошибиться в счете, было сделано следующее: вместо одного конца бича делали три конца, это такая плетка трех-хвостка, и к каждому хвостику привязывался этот свинцовый шарик. Таким образом один удар получался равен по своему действию трем. Трижды 13 будет 39, то есть без одного 40, и 13 считать легче, чем 40, ошибиться труднее. И такую пытку претерпевал ап. Павел.

Св. Павел упоминает и палки, и побиение камнями, кораблекрушение, описывает свои путешествия, опасности. Можете представить себе все эти путешествия по горам, долам, лесам, по бездорожью, где и тропинки-то нет, в те времена, когда кругом было полно разбойников, и всякий человек, вышедший из одного города и желавший достичь другого города, вовсе не был уверен в том, что он достигнет его, ибо защита была только внутри городских стен. Еще апостол говорит о спасении из дома в корзинке — вот тебе и великий апостол, ничего себе позиция!

Такие вот невзгоды и служения выпадают на долю верного Христова служителя. И удивительным образом, это первый повод для гордости. Но есть ли в служении апостола другая благодать, более, что ли, понятная нам? И дальше ап. Павел ссылается на свои экстатические опыты, внутренние переживания.

Не полезно хвалиться мне, ибо я приду к видениям и откровениям Господним. Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке (только не знаю — в теле, или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать. Таким человеком могу хвалиться; собою же не похвалюсь, разве только немощами моими. Впрочем, если захочу хвалиться, не буду неразумен, потому что скажу истину; но я удерживаюсь, чтобы кто не подумал о мне более, нежели сколько во мне видит или слышит от меня.

Еще в Первом послании к коринфянам ап. Павел говорил о том, что в Коринфе были очень популярны особые духовные экстатические состояния: экстаз, речь на непонятных языках, восхищение до третьего неба. У св. Павла тоже бывали такие состояния. До этого он уже говорил: «я больше всех вас умею говорить этими странными языками, но делаю это наедине, потому что это разговор моей души с Господом, а вам-то это не принесет никакой пользы. Лучше пять слов сказать на понятном языке, чем десять тысяч слов на непонятном».

У св. Павла бывали и другие состояния экстазов — видения и откровения, о которых он пишет сначала иронично отстраненно, как бы не о себе. Мол, вот, знаю человека во Христе, который был в экстазе и был восхищен до третьего неба. На самом деле, св. Павел пишет о себе. Прибывшие в Коринф лжеапостолы хвастались своей внешностью, своими особыми экстатическими дарами. Св. Павел же говорит, что он хвалится своими немощами. У него ничего, кроме собственных немощей нет, а все, что у него есть подлинно великого — это не он и не от него, это все от Господа, и этим хвалиться — безумие. Надо хвалиться Господом! Конечно, есть у него такие дары, как экстазы, но этим он хвастаться не будет, потому что в обычной жизни на людях он такой, какой есть — скромный, с не слишком замысловатой речью. А вот Евангелие, которое он возвещает, — не просто слово человеческое, это Дух Божий, сам Бог, действующий через слово человеческое, которое становится таким образом словом и силой Божией.

И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. Но Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи». И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова.

Из чего понятно, что св. Павлу для смирения была дана некая болезнь «жало в плоть», сопровождавшаяся острыми болями. В словах «ангел сатаны» ап. Павел подразумевает как бы вестника или посланника зла, который может исполнять волю Божию, чтобы «избивать меня» таким образом, чтобы даже на внешности были видны следы этих избиений. Предположительно, у ап. Павла очень сильно болели глаза.

Каждый человек претерпевает в своей жизни страдания, но иногда они воспринимаются как какая-то нелепость, какая-то жуткая несправедливость, как страшная бессмыслица. Когда мы ощущаем верою благодать Божию, тогда мы свои страдания учимся воспринимать как тот крест, который нам вручен Богом. «Каждый возьми крест свой и следуй за Мной». Жизнь каждого верующего человека кончается в грядущем Царствии Божием, в воскресении, но для того, чтобы прийти к воскресению, надо пройти через Голгофу. Конечно, не у каждого Голгофа будет подобна страданиям Христа, но — маленькая ли, большая ли, страшная или не столько страшная, — но Голгофа страданий есть у каждого верующего человека.

Страдания для неверующего остаются бессмысленными, для верующего человека они полны смысла, ибо это страдания во Христе, это Голгофа, ведущая к воскресению. Воскресение без креста было бы слишком дешевым хэппи-эндом, крест или Голгофа без воскресения были бы крушением всякого смысла и всякой надежды. Болезнь св. Павла при ощущении великой благодати Божией — это Голгофа, поэтому св. Павел и хвалится немощами, чтобы проявлялась в нем сила Христова. Он уверен, и в хорошем настроении пребывает в любой ситуации, в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа.

Образ жизни апостола, человека, исповедующего и проповедующего Христа через Евангелие, незавиден. Он гоним и принижаем, но при этом гордится своим положением. В служении великих апостолов эта антиобщественность выражается наиболее заметно. Они жестко гонимы всю жизнь за Христа и, наконец, умирают позорной смертью. Те духовные высоты, на которые они поднимаются, остаются незамеченными для окружающих. Они общаются с Богом, пребывают в окружении ангелов, совершают и видят чудеса, но никогда не ставят эти события в центр внимания. Потому что суть учения, данного в Евангелии, совсем не в этом.

Те немощи и болезни, о которых говорит апостол, хорошо знакомы нам по собственной жизни. Даже если духовная жизнь наша на подъеме, мы довольны собой, кажется, идем в правильном направлении, всегда есть что-то в этом мире, что заставит нас обернуться и услышать слова Господа «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи». Тот, кто хвалится своей силой или своим необычным положением, делает это по земным соображениям. Важный апостольский урок для нас состоит в том, что гордится нам стоит своими земными немощами, чтобы обитала в нас сила Христова.

Лекторий

Страсти и добродетели

Архимандрит Вассилиос Папавассилиу

В предыдущей лекции мы познакомились с предметом греха и святости, и сегодня эта тема получит продолжение. Мы говорили в основном про одну только страсть и одну добродетель: страсть гордыни и добродетель смирения. Страсть гордыни — такой грех, которые делает нас более всего похожими на дьявола, а добродетель смирения делает нас похожими на Бога. Также гордыня и смирение часто находятся в основе всех прочих страстей и добродетелей. Гордыня часто ведет к другим видам греха, а смирение делает возможным другие добродетели.

Поэтому мы продолжим свой разбор других страстей и добродетелей в контексте нашей с вами сегодняшней жизни и того, каким образом они влияют на нас, и как мы можем бороться и жить с ними. До того, как мы поговорим про эти страсти, позвольте прояснить, что мы имеем в виду под страстями и добродетелями. Страсть — обычно это духовная или физическая склонность, привычка или инстинкт, с которыми нам приходится бороться, которые мы стараемся преодолеть или хотя бы контролировать в своей жизни и которые имеют негативное влияние на душу и тело. Добродетели являются позитивной противоположностью страстей, которые нам надо взращивать, чтобы обрести и увеличить в себе.

Существует распространенное заблуждение о том, что страсти сами по себе плохи, хотя это и не так. Они необходимы для нашей духовной жизни. Без них мы далеко не продвинемся. На самом деле, возможно, единственный грех или страсть, которые нельзя обратить на пользу себе, это грех уныния, лени или безделья. Это даже не страсть, а отсутствие какой-либо страсти. Без страстей мы и ничего хорошего сделать не можем. Вот фрагмент из книги «Лествица» преподобного Иоанна Лествичника:

«Бог не был причиной зла и не создавал его, и следовательно, те, кто предполагает, что некоторые страсти естественны для нашей души, ошибаются. Они не понимают, что мы как будто сами взяли свои естественные свойства и обратили их в страсти. Например, семя, которое нам необходимо для рождения детей, неверно использовано нами ради блуда. Природа дала нам злобу, которую можно направить на змея, но мы использовали ее против своего ближнего. У нас есть естественная потребность прирастать в добродетели, но вместо этого мы соревнуемся в зле. Природа побуждает в нас желание славы, но эта слава небесного свойства. Для нас естественно быть враждебными к бесам. Радость свойственна нам от природы, но это должна быть радость в связи с Господом и ради блага ближнего. Природа дала нам разочарование, которое следует испытывать по отношению к врагам наших душ. У нас есть естественная потребность в пище, но, конечно, не в излишествах».

Из чего ясно, что святые, которые превзошли нас в добродетели, которые обрели святость, не вовсе избавились от страстей, а лишь верно направили и контролируют их. Их злоба и ненависть были направлена против собственных грехов, недостатков и падения. Зависть они превратили в горящее желание быть похожими на святых. Даже сексуальная любовь была обращена на пользу Богу; верно направив самую страстную форму любви, они смогли возлюбить Его все сердцем. Вот как об этом говорит Иоанн Лествичник:

«Я наблюдал за нечистыми душами, которые сгорали от физической любви. Вместо этого я обратил то, что узнал у них об этой любви, в основу для покаяния и передал потенциал этой любви Господу. Вот почему, говоря о целомудренной блуднице, Господь не говорит, «потому что она боялась много», а вместо этого «потому что она возлюбила много». Он смогла изгнать любовь любовью».

Страсти не надо искоренять в себе, нужно уметь перенаправлять их энергию и управлять ими. Весь путь нашего покаяния состоит в том, чтобы понять, как взять под контроль страсти. В православной духовной практике контроль над страстями называют бесстрастием. Не надо пытаться не испытывать страсти вообще, но необходимо управлять ими и контролировать их, превратить страсти в добродетель, а не полностью искоренить.

Первая страсть, о которой хочется сегодня сказать, — такова, что с ней точно многие из нас сталкиваются. Ее противоположность часто называют кротость. Некоторые говорят «терпение». Когда слышим слово кроткий, мы как будто думаем об особом типе характера, таком застенчивом, податливом человеке, который не повышает свой голос. Но мы не о таких людях говорим. Кротость — это не черта характера.

Как добродетель ее сложно разглядеть в конкретном человеческом характере или типе поведения. Наш Господь Сам Себя называл кротким, и все же смог опрокинуть столы торговцев в иерусалимском храме, еще Он называл фарисеев порождениями ехидны. Не скажешь про Такого, что Им можно манипулировать или что Он боится открытой конфронтации. Мы часто ошибочно определяем кротость по внешним признакам. Например, мне доводилось видеть людей, которые перед лицом наглости, казалось, оставались очень спокойными, готовы были терпеть, но позже признавались, насколько ярость разрывала их на части изнутри.

Часто и проявления самого гнева неочевидны. Необходимо различать: один человек бывает подвержен вспышкам эмоций, а другим гнев овладевает полностью. Бывает, что гнев не находит физического воплощения, но обитает внутри нас и отравляет наше сердце и разум, руководит нашим образом мысли. Это худшая форма злости. Преподобный Иоанн Кассиан очень хорошо об этом говорит:

«Если понимать св. Павла буквально (Еф. 4:26 «Солнце не должно зайти в нашем гневе»), мы не можем позволить себе пребывать в гневе даже один день. Хочу, однако, сказать, что сердца многих настолько отравлены, что они просто теряют разум в состоянии гнева и могут не только пребывать в злобе один день, но находиться в этом состоянии неделями. Мне сложно говорить о тех людях, которые даже не готовы скрывать свой гнев на словах, они отгораживаются от мира полным молчанием и распространяют горький яд своих сердец до тех пор, пока он не разрушит их. Они не могут понять, насколько важно избегать ярости, причем не только во внешних проявлениях, но даже в мыслях, потому что это отравляет наш разум горечью и отделяет нас от истинно духовного образа мысли, лишая пребывания в Святом Духе».

Этот вид ярости часто поражает нас, но он скрыт и спрятан. Я уже говорил о том, что многие страсти имеют свое основание в гордыни, и ярость не исключение. Конечно же, это не всегда так. Многие формы ярости, причины для ярости и сама злоба могут быть добрым знаком, ведь мы склонны к ярости по своей природе.

Есть такое понятие «праведный гнев». Только что я говорил, как Господь опрокинул столы торговцев иерусалимского храма. По словам псалмопевца, «будь зол и не греши», поэтому мы должны быть способны на злобу по отношению к греху, несправедливости или неправедности. В особенности мы должны злиться на самих себя. На самом деле, это хорошо сформулировано в песне, которую я недавно услышал: «Я хочу злиться, чтобы исцелиться. Злость моя лишь для меня». Мы понимаем, что гнев нужен, но что он также должен быть верно направлен и хорошо контролируем.

Злоба часто имеет свою основу в гордыне, потому что мы часто злимся, когда наша гордость задета. Мы можем получить конструктивную критику, нам могут сказать, что мы неправильно себя ведем, или что наша работа была выполнена плохо. Из-за того, что наша гордость задета, мы с легкостью обижаемся на своего критика или его комментарий, озлобляемся. Причем виноват во всем происходящем именно кто-то другой, даже если он искренне хочет помочь нам. Гордыня заставляет нас думать, что мы лучше других или что заслуживаем лучшего отношения, чем другие. Все это не дает увидеть собственные недостатки и реальное положение дел. Поэтому даже если мы признаем, что критика обоснована, наша глубинная реакция будет примерно такой: «кто ты такой, чтобы критиковать меня? Ты ничем не лучше меня». Такой вот вид злобы происходит от гордости. Если мы же мы смиряем себя, думаем о себе хуже, чем о других, по крайней мере, что мы не лучше, чем остальные, тогда дело обстоит иначе. Тогда уже мы не подумаем: «да кто ты такой, чтобы мне это говорить?» Таким образом, злость часто появляется из-за гордыни. Когда наша гордость задета, мы можем очень обозлиться.

Злоба может вести к еще худшему духовному состоянию: ненависти, клевете, распространению слухов и болтливости, о которой мы сейчас и поговорим. Многие думают, что это и не грех вовсе, а скорее такая плохая черта характера. Однако, смотрите, что ап. Иаков говорит о языке и болтливости в своем послании:

«И язык — огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны. Ибо всякое естество зверей и птиц, пресмыкающихся и морских животных укрощается и укрощено естеством человеческим, а язык укротить никто из людей не может: это — неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда. Им благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию. Из тех же уст исходит благословение и проклятие: не должно, братия мои, сему так быть».

Очень верное изложение сути нашей борьбы со страстями: если мы думаем, что наш язык есть нечто автономное и независимое от Бога, нечто «мое и я делаю с этим что хочу», он неизбежно становится инструментом греха. Каким бы благим ни было мое намерение возлюбить ближних, если я не могу контролировать тело, язык и любую часть того, кем я являюсь, тогда несмотря на добрые намерения, я буду творить злые дела, сам не желая того. Если я не контролирую свой язык, он разболтает секреты, я не смогу сохранить секреты, когда кто-то доверит мне свою тайну. Я буду делать неуместные замечания или произносить злые шутки, которые могут задеть чувства людей или отравлять отношения. Я постоянно буду попадать в неприятности, какими бы добрыми ни были мои намерения, потому что не могу совладать со своим языком, потому что не могу сохранять молчание в нужный момент.

И речь не только о словах, произнесенных вслух. Столь же бед можно натворить словом написанным, и с этим мы сталкиваемся каждый день. Возможно, даже не осознаем этого. В современных формах общения это происходит постоянно: в Facebook, Twitter и в особенности на православных форумах. Постоянно твержу людям, которые делают первые шаги в православии: «Если вы хотите больше узнать о вере, пожалуйста, избегайте интернета. И обходите за километр православные форумы, потому что там можно столкнуться с очень резкими субъективным суждениями, ядовитым, злым языком». Понятно, что какой-нибудь «интернет-тролль» может быть спокойным человеком в общении, но как только он оказывается перед экраном, весь его яд выплескивается наружу. А причина этого состоит в коренящейся в нашей природе страсти болтливости. Христос говорит:

«Добрый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего выносит злое, ибо от избытка сердца говорят уста его».

Поэтому секрет управления своим языком состоит в том, чтобы научиться разумному молчанию. Необходимо понимать, когда говорить, а когда промолчать. Надо уметь контролировать себя, чтобы ненароком не уязвить чувства других людей или не разболтать чужой секрет. Все это возможно, только если очистить свое сердце. Чем чище сердце, тем меньшую опасность представляют наши слова.

По различным причинам даже гордыня может быть причиной для излишней болтливости. Например, мы можем преувеличить или приукрасить события, чтобы выставить себя в лучшем свете. Болтливость в равной мере подводит и какого-нибудь Джона, который хвастает своей последней дракой или количеством выпитого накануне, и крепкого христианина, который выдает нечто случайно услышанное в беседе за предмет собственных размышлений. Все мы виновны в желании выставить себя в лучшем свете, чем мы есть. Еще нами управляет желание быть в центре внимания в какой-нибудь светской беседе, мы хотим развлекать людей забавными историями… Все это в итоге приводит к распространению слухов, которые, может быть, многие и не считают большим недостатком, но на самом-то деле, это одна из самых разрушительных черт человеческого характера.

Есть замечательная история на этот счет. Один человек обожал развлекать людей свежими сплетнями. Иногда в этих историях только содержалась чистая правда, а иногда он их приукрашивал, чтобы рассказ был повеселее и чуть драматичнее. Но бывали они и полностью лживыми. Однажды этот человек узнал, что чья-то репутация была уничтожена из-за истории, которую он кому-то рассказал. Тогда он пошел к священнику и рассказал о произошедшем, при этом спросил, как можно исправить сделанное. Священник в ответ спросил, «есть ли у тебя дома подушка?». На что сплетник ответил, что конечно, у него много подушек. «Так вот, возьми подушку, распори ее и разбросай все перья из окна. А завтра приходи снова».

На следующий день человек пришел к священнику и говорит, что сделал все, как тот просил: «что делать теперь?» Священник говорит ему: «теперь пойди и найди каждое выпавшее из подушки перышко и собери обратно в подушку». Не поверив услышанному, человек отвечает: «но все эти перья давно разлетелись, собрать их просто невозможно, вы же понимаете». Священник на это ответил: «именно это происходит с нашими словами, когда мы сплетничаем».

Самые невинные вещи, например, желание повеселить людей свежей сплетней, могут обернуться самыми разрушительными последствиями. Решение здесь двоякое: надо очистить свое сердце, уметь любить ближнего, как самого себя, и поступать с другим так, как хотел бы, чтобы они поступили с тобой. А второе — надо уметь контролировать свой язык. Когда мы очищаем сердце, наши намерения становятся чище. Но все-таки если мы не контролируем свой язык, тогда сколь бы благи ни были наши намерения, мы снова и снова будем совершать ошибки и не будем соответствовать тому стандарту любви, на которую рассчитываем сами.

Третья страсть, о которой хочу сказать, это жадность. Желание иметь слишком много денег, жить в избыточной роскоши. Эта страсть искажает само понятие того, что является для нас необходимым. Очевидно, добродетель, противоположная жадности — это милость и щедрость. Как говорили многие отцы Церкви, дело не в том, как много вы отдаете, а в самой вашей готовности принести жертву. Если кто-то дает от своей бедности, он щедрее того человека, который дает от избытка. Св. Василий Великий говорит на этот счет:

«Беден ли ты? Ведь ты знаешь человека, который беднее тебя. Не сокращай своей милости из-за того, что ты уже подаешь. Не предпочитай свою выгоду исправлению общей несправедливости».

Однако этот простой принцип посильной жертвы искажается страстью жадности. Он искажен тем, как мы адаптируем свое представление о необходимом образе жизни таким образом, чтобы все это соответствовало нашему пониманию комфорта. Мы воспринимаем комфорт как необходимость. Считаем, что нам надо хорошо поесть, или купить дорогую пару обуви, или что нам надо побольше отложить на черный день. Этот соблазн еще сильнее для людей с детьми, потому что, очевидно, что им необходимо учитывать потребности всей семьи. А ведь детям нужна еда, жилье, хорошее образование и тому подобное. Да, они нуждаются в этом, но часто мы используем это в качестве оправдания своего привилегированного и комфортного образа жизни. И снова св. Василий говорит на этот счет:

«Но ведь богатство необходимо для воспитания детей», — скажет мне кто-то. Это всего лишь благовидный предлог для оправдания жадности. Хотя ты говоришь, что печешься о детях, ты предаешься склонности своего сердца. Не переноси вину на невинных. У них свой Господин, Который печется об их нуждах. Они получают свое существование от Бога, и Бог даст им то, что нужно для жизни. Разве заповедь из Евангелия, «если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим», не написана для людей семейных? Если мы просим у Господа благословения на детей, разве мы должны молиться как-то иначе? Как будто мы говорим Богу: «Дай мне детей, чтобы я мог уклониться от исполнения Твоих заповедей. Дай мне детей, чтобы я не смог достичь Царства Небесного».

Другие отцы Церкви предупреждают нас, что даже сама идея благотворительности, то есть желания иметь много, чтобы помогать другим, может стать причиной жадности. Они предупреждают нас о том, как пагубно думать, что имея много, ты станешь жертвовать многим.

Так мы подходим к добродетели, противоположной жадности, добродетели бедности, то есть добровольной бедности. Умению жить скромной жизнью на небольшие деньги, потому что этот образ жизни открывает для нас настоящую жертвенность и щедрость. Не богатство, но свобода от излишних потребностей. Принцип благотворительности не в том, что чем больше у меня есть, тем больше я даю, а в том, что, чем меньше мне нужно, тем больше я даю. И в самом деле, подумайте, как мало богатые дают в сравнении с тем, что они могли бы давать, потому что они хотят поддерживать свой комфортный уровень жизни. Снова св. Василий Великий говорит об этом в IV веке:

«Как многих бы ты мог спасти всего лишь одним кольцом со своего пальца? Сколько бы семей, павших в нищету, мог бы ты поднять? В одном только шкафу у тебя достаточно одежды, чтобы покрыть целый город, трясущийся от холода».

Вспоминаю сцену в конце фильма «Список Шиндлера», когда главный герой осознает это и говорит: «Я мог спасти больше людей. Я мог сделать больше. Сколько денег я потратил впустую. Вы даже не представляете. Эта машина. О Боже, зачем она мне нужна? Почему я оставил ее? За нее можно вызволить десятерых. Вот эта ручка, два человека. Это золото, еще двое. Я бы мог вытащить еще одного человека, но не сделал этого. Не сделал».

Мы можем попробовать применить это на практике в добродетели самоотверженной любви. Если бы у меня не было так много эгоистичных желаний, так много потребностей, я бы мог преуспеть в искренней любви. Если бы мне не нужна была лишняя еда в течение дня, я бы мог отдать ее кому-то. Если бы у меня не было привычки к комфорту, я бы мог больше помогать другим.

И тут мы подходим к главной цели того, зачем вообще нам надо преодолевать страсти и пытаться обрести добродетель. В чем состоит смысл борьбы со страстями и в чем смысл самой добродетели? Наша цель — обретение Божественной любви. Каждый раз когда мы боремся со страстями и обретаем добродетель, мы на самом деле учимся обретать совершенную любовь. Мы много говорим о любви, что только любовь имеет значение, и если ты любишь людей, неважно, как ты живешь и так далее, и тому подобное. Но мы как будто никогда не задумываемся, что любовь — это вовсе не простое дело. Любовь находится на самой вершине духовного совершенства. Нельзя просто захотеть — бах, и ты всех полюбил. На обретение любви можно потратить всю жизнь.

Перед распятием Господь сказал апостолам: «Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». Вот та любовь, которую нам надо обрести. Речь не идет о чувственной любви, нет, мы говорим об истиной любви к своему ближнему, как к самому себе. Задумаемся, что это значит. Это значит, что интересы других людей для меня важнее. Я думаю о других людях так, как будто они важнее меня.

Это совсем не просто сделать, пока мы не научимся жертвовать собственным эгоизмом и желаниями, собственными страстями, чтобы помогать другим. Если я не преодолею свою жадность, у меня будет слишком много, а у кого-то слишком мало. Если не преодолею свое обжорство, другие будут голодать, потому что я продолжаю набивать свой живот. Если я не контролирую свое желание, я начну жить с женами других людей. Если я не контролирую свой язык, я буду разбалтывать чужие секреты, буду говорить обидные вещи, отпускать неудачные шутки в отношении тех, кто находится в хрупком расположении духа и тому подобное. Если я не контролирую свою злость, я буду срываться, когда нахожусь в плохом настроении. Если я не контролирую свою гордыню, я не смогу полюбить своего ближнего, как себя, потому что буду думать о себе, что я лучше других.

Гордыня это грех, страсть, которая порождает другие страсти. Страсти замедляют мой рост в Божественной любви, а смирение — добродетель, которая рождает другие добродетели, а главное, порождает настоящую Божественную бескорыстную любовь.

Календарь

Первоверховные апостолы

Юрий Рубан, кандидат исторических наук, кандидат богословия, доцент СПбГУ

Праздник в честь первоверховных апостолов Петра и Павла заставляет нас о многом задуматься. В самом деле, почему вторым «первоверховным» апостолом стал не любимый ученик Господа апостол Иоанн, что было бы логично, а фарисей Савл, гонитель христиан, никогда не видевший Христа в Его земной жизни?... Возникают и другие вопросы. Будем рады помочь читателям в их хотя бы частичном разрешении. Ждем ваших писем.

Тропарь:

Апостолов первопрестольницы и вселенныя учителие (Первоверховные Апостолы и учителя вселенной), Владыку всех молите мир вселенней даровати, и душам нашим велию (великую) милость.

Кондак:

Твердыя и Боговещанныя проповедыватели, верх Апостолов Твоих, Господи, приял еси в наслаждение благих Твоих и покой: болезни бо онех и смерть приял еси паче всякаго всеплодия, Едине сведый сердечная. (Непоколебимых и боговдохновенных проповедников, первоверховных Апостолов Своих, Ты принял, Господи, в Свои обители для блаженства и упокоения, ибо страдания их и смерть благоволил Ты принять выше всякой жертвы, Ты — Один знающий наши сердца.)

Рыбак и книжник

Память святых апостолов Петра и Павла (29 июня /12 июля), без сомнения, главный июльский праздник православного календаря, причем, не только в сугубо церковном отношении.

Действительно, имена первоверховных апостолов сопровождают нас, петербуржцев (да и не только нас), с детства и повсюду: едем ли мы гулять на Петровский остров, слушать концерт в Павловск или загорать у теплых стен «Петропавловки». Последнее слово знаменательно. Ведь в названии крепости и ее славного собора, над которым парит осеняющий город ангел, история соединила имена очень несхожих по происхождению, образованию и характеру людей. Не считая возможным отдать приоритет одному из них, христианская Церковь присвоила обоим титул «Первоверховных Апостолов» и установила один день празднования. И это не случайность. Но что нам достоверно известно об их жизни и в чем сущность апостольского служения?

«Петрос» — значит «Камень»

Несколько слов о понятии «апостол». Греческое слово апостолос заимствовано из дипломатического лексикона и переводится как «посланник», «посол». Иисус Христос, потомок царя Давида, основал Свое «Царство» в образе Вселенской Церкви и сформировал «Двор». Первые Двенадцать учеников и стали Его «чрезвычайными и полномочными представителями» в многоязычной Вселенной — Римской империи. Один из них, галилейский рыбак Симон, первым торжественно исповедал Своего Учителя Мессией (Христом) и Сыном Божиим, а потому получил символическое имя и был назначен Им старейшиной коллегии апостолов и главой будущей Церкви. «Блажен ты, Симон, сын Ионин, ибо не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах. И Я говорю тебе: Отныне ты — Петр («Камень», «Скала»), и на этой Скале Я воздвигну Мою Церковь, и силы ада не одолеют ее» (Евангелие от Матфея 16:17–18).

Миссионерская деятельность Петра протекала первоначально в Иерусалиме и странах Переднего Востока. По преданию, позднее он стал первым епископом («блюстителем») столичной Римской Церкви, передав свое главенство преемникам — римским папам.

Во время первых гонений на христиан (66–67 гг.), развязанных безумным императором Нероном, Петр был арестован и приговорен к распятию. Этот период его жизни многим из нас знаком по роману Генрика Сенкевича «Камо грядеши» и двум (если не ошибаюсь) версиям одноименного фильма. Считая себя недостойным умереть так, как Учитель, он попросил, чтобы его распяли на кресте вниз головой.

«Апостол языков»

Совершенно иная судьба складывалась первоначально у другого первоверховного апостола, не принадлежавшего к Двенадцати и даже не видевшего Христа при Его земной жизни. Савл (евр. Шауль) родился около 10 г. н. э. в Тарсе (южное побережье Малой Азии) в богатой еврейской семье, обладавшей ценной привилегией — правом наследственного римского гражданства, и его официальное римское имя было Павел. Изучив Священное Писание и овладев богатым арсеналом античной культурной традиции (что явствует из его блестящих Посланий), молодой книжник отправился в Иерусалим и вступил в школу известного законоучителя Гамалиила.

Гамалиил возглавлял «либеральную» фарисейскую школу, а его оппонентом был ригорист равви Гиллель. Наставник будущего апостола Павла зарекомендовал себя человеком благоразумным: он считал излишним преследовать только что зародившееся христианство и апеллировал к нелицеприятному суду Истории, безжалостно предающей забвению самые громкие утопии. «Оставьте этих людей (христиан), — говорил он членам Синедриона (верховного еврейского Совета), — ведь если их дело и учение основано только на человеческом вымысле, то оно само собой разрушится; если же оно от Бога, то вы не сможете разрушить его, и берегитесь, чтобы вам не оказаться еще и богопротивниками» (Деяния Апостолов 5:38–39). (Этот знаменитый «совет Гамалииила» многочисленные гонители христианства безуспешно пытаются опровергнуть уже почти два тысячелетия.)

Внял ли его примеру способный ученик, молодой фарисей Савл? О нет! Савл не обладал терпимостью Гамалиила, а потому принял участие в казни перводиакона Стефана, побитого камнями (Деяния 7:58), а затем направился в Дамаск, чтобы и там преследовать бежавших христиан, казавшихся ему кощунственными разрушителями Моисеевой религии. «Савл! Савл! За что ты гонишь Меня?», — услышал он вдруг голос явившегося ему Иисуса Христа. Гонитель понял, что чудовищно заблуждался, что распятый Иисус из Назарета — не самозванный обманщик, но истинный Мессия, в Котором и воплотился конечный смысл всей ветхозаветной истории ожидания начиная от Авраама.

Какова его дальнейшая судьба? Фарисей Савл стал апостолом Павлом и охватил миссионерскими путешествиями всю Римскую империю. В своих «Посланиях» он заложил основы христианской богословской науки, переведя простые религиозно-нравственные евангельские истины на язык греческой философии, сделав их тем самым универсальными и достойными внимания образованных язычников. (Христианское предание рассказывает о знакомстве апостола Павла с римским философом-стоиком Сенекой, также погибшим по воле Нерона, и хранит их апокрифическую переписку.) Так христианство, в котором первоначально видели лишь иудейскую секту малокультурных фанатиков, стало Вселенской религией, а Павел был назван историками «Вторым основателем Христианства».

По преданию, Павел тоже погиб в Риме, вскоре после смерти апостола Петра, около 67 года, но, как римский гражданин, был удостоен «привилегированной смерти» — казнен мечом. Христианская иконография почти всегда совмещает их образы. При этом атрибутом ап. Петра являются ключи, а ученого ап. Павла — книга.

Иногда приходится слышать наивный вопрос, особенно от школьников и гостей нашего города: название Петербурга связано с апостолом Петром или с его основателем царем Петром (как говорили в советское время иные экскурсоводы)? Ведь в течение десяти лет — с 1914 по 1924 — он приземленно так и назывался — Петроград, то есть просто «Город Петра» (а не Святого Петра)?! (Такой точки зрения и поныне упорно держится один почтенный краевед, доказывая, что апостол Петр не имеет к нашему городу никакого отношения.)

Конечно же, нет! Вспомните, что недавно мы праздновали очередной День города, 16/27 мая 1703 года. Но эта дата — условно-символическая. Хорошо известно, что, вопреки красивой легенде, Петра I тогда на Заячьем острове не было, и закладку крепости вел его «друг сердешный» А. Д. Меншиков. А потому днем основания города претендует быть и сегодняшний праздник, — ведь 29 июня 1703 года заложили церковь Петра и Павла, ознаменовав событие пальбой из пушек, а царь праздновал «день Ангела» — свои именины. (На всякий случай напоминаю, что в XVIII веке праздник приходился на 10 июля по григорианскому календарю.) И не в свою честь (!), а в честь своего небесного покровителя Петр I назвал новую столицу Санкт-Питербурхом — «Городом Святого Петра». В этом глубокий смысл. Апостол Петр — хранитель ключей от врат рая. Поэтому и город его имени сам становится «ключом» от Балтийского моря и «окном в Европу», выводя Россию из варварской изоляции.

А как говорит простой народ об этом дне? В народном календаре «Петров день» — разгар лета. Но все же: «Петр и Павел час убавил». В Санкт-Петербурге с этого праздника вновь зажигаются ночные городские фонари. Грустно, что так быстро проходят наши ностальгические «белые ночи».

Личный опыт

Опыт огласительных встреч в Троицком храме Электроуглей

Яков Аранович, Ногинск

Несколько лет назад общиной нашего храма было принято решение постараться сделать все зависящее от нас, чтобы люди, принимающие святое Крещение, становились полноценными членами Церкви Христовой и не покидали Ее стены, едва надев на себя или на своих детей крестик. По моим личным ощущениям, в среднем остаются не более чем 5%. Не лучшим образом обстоят и дела с церковным браком. Сочетавшись перед Господом, большинство семейных пар не возвращаются в храм. С грустной иронией хочется поднять извечный русский вопрос: «кто виноват, и что делать?» А если говорить серьезно, то нам, членам Святой Соборной и Апостольской Церкви, часто приходится задумываться, можем ли мы что нибудь сделать для изменения сложившейся ситуации?

В настоящей статье мы постараемся, в первую очередь, ответить для себя на этот вопрос, и поделиться своим незначительным опытом воцерковления людей, готовящихся к таинствам Крещения и Брака в церкви Святой Троицы в г. Электроугли.

Три беседы. Сегодняшняя огласительная практика, как вы все прекрасно знаете, сводится к трем беседам с крещаемым, его родителями и крестными. Благословление священноначалия на проведение бесед перед крещением поначалу вызвало неоднозначную реакцию на приходах. Один замечательный священник, мой друг, владеющий вдохновенным словом, увидев вышедшие рекомендации, говорил мне, что «Первую беседу я провожу по телефону, вторую при встрече в храме, а третью во время крещения». Сложившаяся ранее традиция подготовки к крещению в основном подразумевала инструкции о крестильной рубашке, крестике, крестных, дате и времени крещения, и других полезных вещах. Признаюсь, что и сам пятнадцать лет назад крестил своего старшего сына в первом попавшемся храме, не имея никакого представления о Христе и Его Церкви. Не знаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы священник тогда нам, молодым родителям, попытался донести мысль о том, что крещение — это только лишь начало пути к Богу и, что Церковь никогда не станет своей для человека не ищущего личных отношений со Христом. Но могу сказать, что в следующей раз в храм я попал будучи глубоко взрослым человеком, совершившим в своей жизни множество недостойных поступков, которые оставили глубокие раны на моем сердце и причинили много страданий окружающим меня.

Непосредственно нашу миссионерскую группу известие о трех беседах обрадовало, так как до утверждения и выхода рекомендаций мы проводили огласительные встречи и часто сталкивались с недоумением и сомнениями приходящих относительно необходимости какой-либо подготовки к крещению. Церковный документ, да еще и с формулировкой «не менее», позволил нам, в случае несогласия с нашей позицией, взывать к авторитету всей Церкви, а не частному мнению отдельных священников и катехизаторов. Другое дело, что все мы прекрасно понимаем, что вопрос, конечно же, не в количестве бесед и рекомендованных огласительных темах. Ни один формуляр не может сделать из человека неверующего и религиозно равнодушного, достойного члена Церкви. Три, четыре десять встреч никогда не вдохновят человека, который не захочет вдохновиться. Если многие свидетели жизни Христа, слыша Его слово как власть имеющего, прошли мимо, то что же делать нам, немощным и убогим, свидетельствующим о Нем детям неверующих родителей? Что делать, когда наши собеседники, уставшие и измотанные непростой жизнью, работой, семейными проблемами, украв время у своих близких, приходят субботними вечерами в храм, беспокойно смотря на часы, с нетерпением ожидая окончания бесед? А мы не перестаем с тревогой думать, вернутся ли они в следующий раз? Не отпугнет ли их просьба о чтении Евангелия? А как нам самим, грешным, понять, пришло ли время крестить человека, или лучше не торопиться и подождать еще немного? Будем ли мы держать ответ перед Господом за то, что привели к духовной присяге неверных и непросвещенных людей? Думаю, что очень многие, как и мы, задавали себе эти вопросы.

Опыт трагических событий, имевших место в нашей стране в ХХ веке, свидетельствует о том, что подавляющее большинство христиан соблазнились вызовом времени. Внешнее христианское благочестие, не основанное на настоящей вере, в один миг развеялось революционными вихрями, превратившими некогда оплот Православия в самое большое безбожное государство на планете. Милостью Божией, живой верой, кровью и подвигом мучеников, Церкви удалось выжить, но многие раны тех времен не уврачеваны до сих пор. Гитлер и Сталин, кровожадные тираны прошлого столетия, погубившие миллионы человеческих жизней, были крещеными людьми и, представьте себе, что их восприемники возглашали перед распятым Христом от имени своих крестников Символ веры. Все эти тяжелые размышления наталкивают на мысль о том, что решение о крещении не должно быть легковесным. Можно сказать иначе: учитывая опыт Церкви, мы не должны и не имеем право крестить неверующих людей, в том числе людей, не разрешивших перед крещением принципиальные вопросы веры. Мы не должны крестить детей, родители которых не собираются соединяться с Церковью. Мы не должны сочетать церковным браком супругов, которые не собираются жить христианской жизнью. Надеяться на то, что Господь найдет путь к неверующему человеческому сердцу можно, но не честно. Так как даже в житейских вопросах мы поступаем иначе. Мы учимся водить машину и только потом выезжаем на улицы городов, мы учим своих детей плавать, и только потом разрешаем им самостоятельно ходить на водоем, мы не берем на работу людей, не имеющих профессиональных навыков. И если в вопросах повседневной жизни мы соглашаемся с важностью научения любому делу, то в духовных вопросах мы можем и должны помнить слова Спасителя «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам».

Как и чему учить? Это один из самых важных вопросов, на который предстоит отвечать всю жизнь тому, кто имеет отношение к огласительным беседам. Первое, о чем хочется сказать, что очень важно учить, но при этом не превращаться в учителей. Думаю, многие сталкивались с ситуацией, когда к людям выходят духовные всезнайки, у которых уже готовы многочисленнее ответы, заготовлены универсальные поучения на все случаи жизни. Не успевает в их руки попасть несчастный новоначальный или оглашаемый, как такой человек стразу старается стать его духовным наставником. И не важно, стихарь на нем или ряса, он всегда и все знает, в его арсенале многочисленные притчи, истории, монашеские поучения, щедрые советы. Эти люди особой духовной важности, которые устремлены к духовной власти. Они очень быстро занимают пространство между человеком и Богом, видимо, забывая слова Господа, что «один у вас Учитель — Христос, все же вы — братья» (Мф. 23:8). Давайте не будем такими учителями, помня, что свобода, дарованная человеку Творцом, — одна из главных черт образа и подобия Божьего.

Нельзя забывать и том, что человек, впервые приходящий на огласительные беседы, изначально находится в положении просящего, и надо быть очень деликатным и сдержанным, чтобы не оттолкнуть его. Всегда помнить о том, что мы не хозяева в храме, а работники, что мы находимся на территории Бога. Необходимо учитывать, что любая критическая оценка, исходящая от человека Церкви, имеющая национальный, политический, религиозный, социальный характер, может ранить человека, и стать преградой для его веры. Об этом надо помнить всегда.

По сложившейся традиции нашей общины, огласительные встречи начинаются с молитвы. Собрания открывают миряне, имеющие опыт церковной жизни и благословление на участие в огласительных беседах. Возможность общения новоначальных людей с церковными мирянами очень важна так как в первое время священник кажется им неким особенным субъектом таинственных отношений, чего нельзя сказать об обычных людях, а миряне могут являться примером того, что такие же, как они, человеки, имеющие житейские заботы, семьи, огороды, детей, далеко не безупречную жизнь, находят свое место в храме. Священники, как правило, присоединяются к нашим встречам несколько позже, когда уже беседа наберет «обороты» и люди станут более открытыми. Это способствует неформальной обстановке и появлению доверия.

От того, какой будет первая встреча, очень многое зависит. Давайте сделаем все, чтобы встретить пришедшего как возлюбленного брата, как возлюбленную сестру, как самого дорогого гостя. Человек, делающий первые шаги в храме, должен почувствовать, что его ждут и ему рады. Это важнее любой богословской темы, любого знания и информации, которые мы способны донести. Подобно Господу, который открыт для всех и принимает любого без условностей и формальностей, так и всем нам подобает встречать людей приходящих в храм. Совсем недавно, на одну из наших встреч, когда мы много говорили о любви и милосердии, пришел человек. От него пахло вином, он был неудобным собеседником, привлекал к себе внимание. Мы невольно начали показывать ему всем нашим видом, что он здесь неуместен, что ему было бы хорошо уйти. Он заплакал и ушел, никто его не остановил. И только через некоторое время нам всем стало грустно от того, что занимательные рассуждения о любви и милосердии помешали нам всем явить милость нашему ближнему, пусть и слегка подвыпившему собрату. Проснувшись на следующее утро, этот человек, возможно, ничего не будет помнить, кроме того, что его выставили из храма. Это, безусловно, не значит, что церковь должна быть собранием несчастных выпивох и опустившихся людей, но будем помнить о том, что Господь не избегал общества мытарей и грешников.

С чего начать? На наш взгляд, на первых встречах бывает очень важным поставить вопрос перед родителями, для чего они собираются крестить ребенка? И через нагромождение ангелов-хранителей, порч, сглазов, младенческих болезней, неожиданных смертей, родственных традиций, духовного наследия, постараться донести мысль о том, что главное действующее лицо в Крещении — это Христос. Не ребенок, не батюшка и не крестные, а именно Христос. С нашей точки зрения, задача первых встреч заключается в том, чтобы свидетельствовать перед оглашаемыми о Христе, постараться сделать все, чтобы им захотелось соприкоснуться с Ним. Не стоит бояться обсуждения таких вопросов, как, зачем мне нужен Христос и зачем я нужен Ему. Необходимо помнить о том, что у любого человека есть личный религиозный опыт, и к этому опыту следует проявлять подлинное уважение. Пусть этот опыт покажется странным или в какой то степени нецерковным, но это именно та платформа, от которой можно устремиться к Богу. Когда наступит подходящий момент, имеет смысл деликатно попросить поделиться моментами Божьего присутствия в их жизни, соприкосновений с духовным миром. Именно личный опыт, как «осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1), позволяет найти путь к вере.

Особо стоит отметить, что разговор о Христе и Церкви, по нашему мнению, не стоит начинать с обсуждения грехов и их видов, и уж тем более с наказания за грехи. Наоборот, стоит донести мысль о том, что невозможно верить Христу без уверенности в том, что Господь готов простить человеку все, без каких либо условий и условностей. Замечательно об этом говорить священник Александр Шмеман, «Страх греха не спасает от греха. Радость о Господе спасает. Чувство вины, морализм не «освобождают» от мира и его соблазнов. Радость — основа свободы, в которой мы призваны «стоять»».

По нашему мнению, свидетельство о Церкви Христовой должно начинаться с вопроса о том, что же такое Церковь? Тут нам предстоит оттолкнуться от штампованных институциональных представлений и попытаться достичь Церкви живой, Церкви, которая состоит из живых людей, собранных вокруг Спасителя. На самом деле это чрезвычайно сложная задача. Но именно Церковь, как община людей, становится понятной и доступной для ее новых членов. На наших встречах мы часто пытаемся выяснить у присутствующих, кто с их точки зрения является главой Церкви. И как можно предположить, многие отвечают что Патриарх, или даже Папа Римский. Но когда мы вместе приходим к выводу, что глава Церкви есть Христос, те, кто этого не предполагал, бывают глубоко тронуты.

Один из самых интересных вопросов, который можно поставить перед родителями, заключается в том, почему они, будучи христианами, не имеют потребности быть в церкви, но хотят при этом крещения для своих детей.

В конечном итоге мы пытаемся подвести родителей к мысли о том, что если ими принято решение соединить их ребенка с Господом и Церковью, то до этого момента они сами должны войти в христианскую полноту. Поэтому решение о крещении, с нашей точки зрения, необходимо принимать, не раньше, чем родители начнут посещать богослужения, исповедоваться и причащаться святых Христовых Тайн.

Участие в богослужениях является одним из важнейших моментов оглашения. В нашем храме есть традиция приглашения оглашаемых на службы. Но зачастую не навыкшему в богослужении человеку бывает сложно понять, что происходит, в чем смысл того или иного действия, о чем молится церковь, что делает и возглашает священник, что происходит в алтаре. Чтобы у людей была возможность разобраться с этими вопросами, в нашем храме в определенные дни проводятся миссионерские богослужения. Во время этих служб, не нарушая установленного чинопоследования, есть возможность делать пояснения и необходимые комментарии, направленные на понимание смысла и порядка церковной службы.

Очень часто возникают вопросы о восприемниках, и замечательно, когда есть настоящие крестные, люди которые будут молиться о своем крестнике или крестнице, вдохновлять их примером своей горячей веры. Но, к сожалению, так бывает не всегда. И мы должны отдавать себе отчет, что в большей степени, ответственность за духовное устроение ребенка несут именно родители, и их отношение к вере долгое время будет для ребенка определяющим.

Большой радостью для нас всех является приход в храм взрослых людей, которые намерены принять крещение в зрелом возрасте. Если такой человек появляется на огласительных встречах, то нет сомнений, что Господь радуется вместе с нами. Как правило, взрослые имеют свой жизненный опыт, устоявшиеся взгляды, сформировавшееся отношение ко многим вопросам.

Идти путем оглашения им бывает очень сложно, так как их учеба закончилась давным-давно. Зачастую предложение начать подготовку к крещению вызывает у них искреннее недоумение. Как то один человек, с трудом сдерживая раздражение, говорил мне, что он столько лет сомневался, и на шестом десятке решил креститься, а тут такие препятствие и палки в колеса. Другой случай, когда услышав об огласительных беседах, почтенный человек отвел меня в сторону и сообщил, что он все понимает, везде, так сказать очереди, и он готов пожертвовать крупную сумму денег для скорейшего решения вопроса. В подобных случаях стоит попытаться донести до людей мысль о том, что Церковь очень ждет их крещения, и все мы молимся о приближении этого дня, и нет для нас большей радости, как видеть их крещеными во имя Отца и Сына и Святого Духа. Но нельзя креститься без веры, без желания соединиться с Церковью. С нашей точки зрения, здесь следует проявлять твердость, с любовью и открытым сердцем удерживать людей от скоротечных шагов. В противном случае, человек примет крещение, но не узнает Христа.

Если же состоявшийся человек готов искать истину, и сердце его открыто, для катехизаторов он становится настоящим союзником. У него всегда есть вопросы, ему всегда есть чем поделиться, есть что рассказать. Он не готов с легкостью соглашаться, у него всегда живые аргументы, он готов спорить и отстаивать свое мнение. Но приходя к вере, открывая для себя Христа, такие люди проносят верность Спасителю через всю свою жизнь, с благодарностью вспоминая о наших встречах.

Неудобные вопросы. К счастью или к сожалению, нам приходится часто сталкиваться с такими вопросами. Большая часть неудобных вопросов касается поведения священнослужителей и негативного церковного опыта. Особенно больно слышать, когда люди рассказывают о хамстве, о замечаниях, сделанных в грубой форме, равнодушии, о духовном насилии, шовинизме, мздоимстве и других вещах, которых по определению не должно быть в Церкви. По нашему мнению, большой ошибкой является оправдание всего этого стандартными формулами, что Господь таким способом испытывает нашу веру или смиряет гордецов.

Один из самых сложных вопросов о том, почему Господь допускает зло, почему страдают невинные? Как Бог может допустит смерть ребенка и насилие над теми, кто в больше всех нуждается в Его защите и покровительстве? Следует помнить, что есть вопросы на которые мы не можем ответить за Бога. Я неоднократно был свидетелем, как священники или миряне стараются дать ответ «любой ценой», и на мой взгляд, это является большой ошибкой. Иногда лучше не дать ответа, но оставить человека и Господа наедине друг с другом.

Отдельно стоит коснуться документов о прохождении бесед. Назначение их понятно и возможно люди смогут их предъявить в других храмах, как доказательство пребывания на оглашении. Но в них есть что-то возмутительно нелепое и странное. Еще жива память о справках о причастии и исповеди, имевших место в дореволюционной России. Я полагаю, что надо найти какой то другой способ информирования, и вместе об этом подумать. Возможно, это могут быть символические предметы ограниченного выпуска или верительные грамоты, специально изданные Евангелия, но конечно же не справки.

Чтение Евангелия. Нам представляется крайне важным, чтобы во время огласительных бесед их слушатели прикоснулись к Евангелию. Нет более интересных и вдохновенных собраний, если люди, готовящиеся к крещению или церковному браку, обсуждают прочитанные страницы Благовестия. Прекрасной практикой является совместное чтение Евангелия на огласительных встречах. Проявление живого интереса к чтению Евангелия и глубина обсуждаемых вопросов всегда свидетельствуют о степени готовности оглашаемых или их родителей, крестных, брачующихся, к принятию святого крещения и церковного брака и их будущей верности Церкви Христовой. Мне представляется, что прекрасной и живой традицией может стать подарок евангельской книги всем участвующим в огласительных беседах. В нашем храме уже на протяжении нескольких лет мы стараемся придерживаться подобной традиции.

Крещение. Если все сомнения разрешены, и община и священник уверена, что таинство не будет формальностью и необходимым обрядом, Христос и Церковь действительно стали важнейшей ценностью для человека, мы с радостью назначаем день крещения. Здесь очень важно дать понять людям, что крещение — это не частное дело человека, родителей, семьи и даже рода, но важнейшее и долгожданное событие для всей Церкви. С нашей точки зрения, присутствие близких и друзей, их участие, их молитва будут большой поддержкой и радостью для нового члена Церкви.

Недопустимым и глубоко противным духу Церкви является удаление матери из храма во время крещения. К сожалению, мы часто слышим о таких случаях.

Стоит упомянуть о том, что сам факт денежного пожертвования за крещение может толковаться людьми неоднозначно. Поэтому нашей общиной, во избежание любых суждений на эту тему, принято решение отказаться от каких либо пожертвований за совершение крещения.

В некоторых приходах есть традиция крестить взрослых людей во время литургии. Это действительно прекрасная возможность встретить новородившегося брата во Христе всей церковной общиной, когда вся Церковь молится и радуется о новом члене. Новопросвещенный приступает к причастию Святых Христовых Тайн, впервые принимая Тело и Кровь по молитвам всей Церкви, еще на сняв крестильную рубашку.

От нас с Вами зависит, как новый член Церкви встретит самый главный день своей жизни, от нас с Вами зависит, найдет ли он потом свое место в церковной общине, и сможет ли, получив небольшой опыт церковной жизни во время оглашения, пронести его через всю свою жизнь до встречи с Вечностью.

Из-за бугра

Русская православная Церковь на Аравийском полуострове

Александр Братерский

При сорокоградусной жаре среди песков и минаретов мечетей вокруг он кажется миражом, а его голубые купола сливаются с небом, и кажется, он сейчас сорвется с места и улетит. Однако храм Святого апостола Филиппа твердо стоит на земле и если бы не темнокожий охранник при входе, он выглядел таким же, как и сотни православных церквей в России и за ее пределами.

И все же это один из самых необычных приходов Русской Православной Церкви зарубежом — это единственная православная церковь на всем Аравийском полуострове. Место, где он находится, тоже не совсем традиционное для возведения православного храма: эмират Шарджа, один из самых консервативных и известных своей религиозностью эмиратов ОАЭ. Здесь, даже визуально больше мечетей и меньше торговых центров, а здания ниже и не выглядят столь «по-нью-йоркскому», как в соседнем эмирате Дубай.

Однако настоятель прихода отец Александр (Заркешев) рассказывает, что к предложению российской стороны возвести православный храм именно здесь в эмирате отнеслись благосклонно: «Здесь целая улица христианских храмов и поэтому здесь хорошо относятся к иноверцам. Единственное, кто вызывает у них настороженность — это атеисты», — рассказывает отец Александр, когда проводит для меня экскурсию по храму.

История храма в аравийских песках началась в 2007 году, когда правитель эмирата Шарджа шейх Султан бен Мухаммед Аль Кассеми выделил землю в эмирате площадью почти в 2000 квадратных метров для строительства храма и культурного центра — в закладке первого камня принял участие митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, будущий Патриарх. Строительство храма было завершено в 2011-м.

Создавая храм, отец Александр который до этого служил в Иране, считал, что при нем обязательно должен быть культурный центр — здесь изучают закон Божий, проходят художественные выставки, литературные чтения, желающих обучают церковной вышивке. Отец Александр рассказывает, что часто приобщение к вере россиян, приходящих в храм происходит через знакомство с русской культурой. «Храм не только стены — это люди», — говорит он.

Главная достопримечательность храма святого апостола Филиппа — русский культурно-просветительный центр, здесь постоянно проводятся культурные и религиозные мероприятия, устраиваются чаепития и встречи русской общины. Попав на одно из них, я слышу русскую украинскую и сербскую речь — после богослужения на Радоницу отец Александр вместе с другими священниками пьют чай. Неожиданно откуда-то появляются подарки — у нескольких прихожан был день рождения, и отец Александр вручает их девушкам и молодым людям, не забывая про «Многие лета».

Кроме настоятельства в храме святого апостола Филипа, отец Александр по-прежнему окормляет приход в Тегеране, где он служит настоятелем в Свято-Николаевском соборе, а также время от времени совершает поездки в объятый конфликтами Афганистан, там тоже есть небольшая колония православных.

Урегулировать конфликты приходится и в Эмиратах — отец Александр как член Координационного совета соотечественников принимает участие в делах попавших в беду россиян. Иногда приходится вызволять из неласковых эмиратских тюрем соотечественников, покупая им билеты на средства собранные приходом. Отец Александр рассказывает, что помогают всем вне зависимости от вероисповедания.

Располагающего к себе отца Александра можно было бы вполне назвать «харизматиком», если бы такой эпитет можно было бы употребить по отношению к духовному лицу. Сам факт того, что в Арабских Эмиратах появился русский храм, во многом его заслуга.

В Эмираты он первый раз приехал в 1999 году из Тегерана и после нескольких приездов сюда понял, что в этой стремительном, несмотря на жару, ритме, храма не хватает как воздуха.

Еще пять лет назад, когда у русских православных верующих не было своего прихода, и отец Александр служил в заполненном до отказа армянском храме в Дубае, он говорил мне с горечью, что русская община «разобщена»: «Церковь — это единственное место, где русские люди могут собраться вместе и не только помолиться, но и пообщаться».

На протяжении нескольких лет он, как рассказывают знающие его местные жители, жил идеей будущего храма. Он, кажется, нес его в себе и когда проводил бессонные ночи со строителями и художниками, и когда говорил с предпринимателями об оказании помощи строительству, и когда проводил бесконечные встречи с духовными и светскими лицами в Москве и Эмиратах.

То, что местом для строительства была выбрана Шарджа, а не соседний космополит Дубай, не случайно. Отец Александр рассказывает, что в известном строгими традициями эмирате Шарджа: «целая улица христианских храмов», а шейх Шаржи и правительство эмирата с большими пиететом относятся к вере. «Единственное что они не понимают, кто такие атеисты. Такие вызывают у них настороженность», — говорит он.

Особенность православного храма в мусульманской стране — вокруг много мечетей, а с минаретов созывают на молитвы и, находясь в этой среде исламской духовной жизни, православные христиане начинают больше осознавать свою религиозную принадлежность и стремятся в храм, рассказывает отец Александр.

Больше всего прихожан в пятницу — этот единственный для многих здесь выходной день: «Шесть дней в неделю работают, но в пятницу в единственный выходной приходят в храм», — говорит он. На последнем пасхальном богослужении в храм пришло более 1000 человек, православные приехали не только из Дубая, но и из других далеких эмиратов.

«Храм в ОАЭ — это островок, куда мы приходим, чтобы духовно восполнить себя, воссоединиться с Богом, с нашей культурой», — рассказывает одна из прихожанок храма Екатерина Покровская, которая живет в Эмиратах уже более пяти лет. Она признается, что именно в Эмиратах в этом «доме из песка и тумана» она почувствовала себя по-настоящему православной.

За новостями религиозной жизни в России местные прихожане активно следят, но когда я задаю вопрос отцу Александру, обсуждали ли они историю с Pussy Riot, ответ священника звучит вполне искренне: «У прихожан здесь просто нет времени обсуждать эти вещи», — говорит он.

В приходе нет традиционных для России и европейских стран пожилых богомольцев. Эмираты страна молодых и энергичных — здесь много бизнесменов из России, и поэтому отец Александр называет свой приход молодежным, в храме в основном молодые люди, и для общения с ними отец Александр и другие священники активно используют популярные социальные сети: «Сейчас в век информационных технологий мы должны нести слово божье любыми способами как единственный храм на аравийском полуострове, иначе эту нишу займут другие», — говорит настоятель.

Вопросы и ответы

Кирилл и Мифодий

Юрий Рубан, кандидат исторических наук, кандидат богословия, доцент СПбГУ

В День славянской письменности и культуры (24 мая) я за хозяйственными делами не очень внимательно смотрела телевизор и не поняла: что стало поводом к созданию славянской письменности? И от кого святые братья Кирилл и Мефодий получили благословение (так ведь принято говорить?) совершать богослужение на славянском языке: от православного Константинопольского патриарха? А почему католическое духовенство сильно этому противилось и вмешивалось в их дела, они ведь принадлежали к другой Церкви?

Анна

Анна! Ответ на Ваш вопрос (точнее, вопросы) требует целого трактата. Библиография по кирилло-мефодиевской проблематике огромна. Деятельность святых братьев, которым мы обязаны причислением нас к «культурным» народам (это традиционно фиксируется появлением национальной письменности), документирована разными источниками. Одни из них — предания (легенды), к которым ученые относится скептически, другие содержат факты, подтверждаемые беспристрастной научной критикой. Остановимся на главном.

Сначала одно уточнение: Вы явно употребляете термины «православный» и «католик» в современном (конфронтационном) смысле, но для того времени все было иначе. Разрыв между Константинополем и Римом произошел в 1054 году; до этого существовало пять крупнейших патриархатов: Римский, Константинопольский, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский, и первым по чести изначально был Римский. У каждого патриархата была своя каноническая территория, но все главы Церквей (и их духовенство) имели евхаристическое общение — могли вместе совершать Божественную Литургию. То есть в высшем смысле Христианская Церковь была единой (не имею в виду т. н. Древневосточные, или Дохалкидонские, Церкви, обособившиеся еще в V веке).

Так вот, согласно преданию, в 862 году в Константинополь явились послы от моравского князя Ростислава с такой просьбой: «Народ наш исповедует христианскую веру, но у нас нет учителей, которые могли бы объяснить нам веру на нашем родном языке. Пришлите нам таких учителей». Император и патриарх, призвав солунских братьев, предложили им идти в Моравию, сказав: «Идите вместе, ибо вы оба из Солуни [Фессалоник], а солуняне все хорошо говорят по-славянски». (Солунь из-за состава населения действительно была отчасти славянским городом.) Год начала их Моравской миссии (863-й) стал традиционным годом рождения славянской письменности. Сам Бог дал святому Кириллу славянские книги, чтобы и славяне «были причислены к великим народам, которые славят Бога на своем языке», — читаем в его Житии.

В основе христианского богослужения лежит множество различных текстов, в том числе и библейских, поэтому братья, создав алфавит (сейчас считают, что глаголица предшествовала кириллице), переводили Священное Писание и церковные книги с греческого на славянский язык, обучали славян чтению, письму и ведению богослужения на славянском языке. Но немецкое духовенство препятствовало распространению славянского языка как языка Церкви, боясь утраты здесь немецкого политического влияния. (К сожалению, религия всегда была разменной монетой в политической борьбе!) Моравия входила тогда в состав Римской (а не Константинопольской!) Церкви, и противники считали святых братьев чужаками, сеющими смуту на их канонической территории. Поэтому, для продолжения своей деятельности, братья должны были получить благословение папы Римского, на то время их «правящего Архиерея», говоря современным языком. По пути братья выдержали в Венеции (867 г.) ожесточенный спор с партией западных богословов, считавших, что хвала Богу может воздаваться только на трех «священных» языках — еврейском, греческом и латинском, — на которых, по повелению Понтия Пилата, была сделана надпись на дощечке, прибитой ко Кресту распятого Господа. Поэтому Кирилл остроумно обозвал своих полемистов «триязычниками» и «пилатниками»! (Подробнее об этом споре смотрите в Приложении.)

В Риме святые братья удостоились торжественной встречи (867 или начало 868 года). Их перевод получил благословение папы Адриана II (867–872) и был использован для совместного богослужения в римских храмах. «Папа же, приняв славянские книги, освятил и положил их в церкви святой Марии» (Житие св. Кирилла, XVII). Кирилл умер в Риме в 869 году и был погребен там в базилике св. Климента, папы Римского, мощи которого он ранее обрел в Крыму и взял с собой в Рим. Перед смертью он принял схиму и новое имя Кирилл (до этого его звали Константином, а за ученость именовали Философом, но в литературе он, чаще всего, — Кирилл во все периоды жизни). Мефодия же папа Адриан поставил архиепископом «всем Землям Славянским». При этом Адриан написал в Прагу князю Ростиславу, что, если кто-то станет презрительно относиться к славянским книгам, то пусть будет отлучен и отдан под суд Церкви, ибо такие люди суть «волки». Позднее, в 880 году, Мефодий даже получил от папы Иоанна VIII особую буллу, разрешающую богослужение на славянском языке. Приведем из нее фрагмент: «Письмена славянские, изобретенные покойным Константином Философом, <...> по праву одобряем и предписываем, чтобы на этом языке возглашалась слава деяний Христа Господа нашего <...>. И ничто ни в вере, ни в учении не препятствует на славянском языке ни петь Мессы [Литургии], ни читать Святое Евангелие <...> или петь все остальные обряды, — ибо Тот, Кто создал три главных языка, то есть еврейский, греческий и латинский, Тот создал и все остальные к Своей хвале и славе».

Архипастырская и просветительская деятельность Мефодия протекала в очень сложных условиях, особенно после того как князем Великой Моравии стал племянник Ростислава Святополк I (871–894), подчинившийся немецкому политическому влиянию. После смерти св. Мефодия (†885 г.) его ученики вынуждены были бежать в Болгарию, ставшую новым центром славянской книжности. Отсюда после крещения Руси к нам пришли и первые богослужебные книги. Впрочем, это уже совсем другая история.

Помещаемый далее фрагмент Жития св. Кирилла в русском переводе дает красочное описание его деятельности в конце жизни благодарными славянскими христианами. Составленное, по мнению исследователей, вскоре после его смерти учениками в Паннонии, оно начисто лишено «латинского» влияния. Слова в квадратных скобках — для пояснения.

Приложение

Из Жития св. Кирилла

XV. <...> Когда же стало распространяться Божье учение, изначальный злой завистник, дьявол, не желая терпеть это добро, вошел в орудия свои и стал поднимать многих [против святого], говоря им: «Не служит это прославлению Божьему. Если бы было это Ему угодно, то разве не мог бы так сотворить, чтобы [они] с самого начала, записывая письменами речи свои, прославляли Бога? Но Он ведь [избрал] лишь три языка, еврейский, [греческий и латинский] на которых подобает воздавать хвалу Богу». Говорили же так латинские и франкские архиереи с иереями и учениками и, когда [Кирилл] боролся с ними, как Давид с иноплеменниками, побеждая их словами книжными, то назвал их триязычниками (и пилатниками), ибо Пилат так написал в надписи на [Кресте] Господнем.

..XVI. Когда же был он в Венеции [867], собрались против него латинские епископы, и попы, и черноризцы, как вороны на сокола, и воздвигли триязычную ересь, говоря: «Скажи нам, как ты теперь создал для славян письмена и учишь им, а их не обрел раньше никто другой, ни апостол, ни папа римский, ни Григорий Богослов, ни Иероним, ни Августин? Мы же знаем лишь три языка, на которых подобает Бога с помощью [особых] письмен славить: еврейский, греческий и латинский».

Отвечал же им Философ [Кирилл]: «Не идет ли дождь от Бога равно на всех, не сияет ли для всех солнце, не равно ли все мы вдыхаем воздух? Как же вы не стыдитесь лишь три языка признавать, а прочим всем народам и племенам велите быть слепыми и глухими? Скажите мне, зачем делаете Бога немощным, как если бы Он не мог дать [народам своего письма], или завистливым, как если бы не хотел дать? Мы же знаем многие народы, что владеют искусством письма и воздают хвалу Богу каждый на своем языке. Известно, что таковы: армяне, персы, абхазы, грузины, согдийцы, готы, авары, турки, хазары, арабы, египтяне, сирийцы и иные многие. Если этого понять не хотите, то пусть будут вам судьею [слова] Книги Книг: «Всякое дыхание да хвалит Господа» [псалом 150:6]. <…> [И евангелист] Матфей ведь сказал: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак, идите и научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа и уча их хранить все, что заповедал вам; и вот, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь» [Мф. 28:19–20]. Говорит также и о вас: «Горе вам, книжники, фарисеи, лицемеры, что затворяете перед людьми Царство небесное, ибо вы [сами] не входите и хотящих войти не впускаете» [Мф. 23:13]».

И этими словами и многими иными посрамил их и оставил.

.....XVII. Когда узнал о нем Римский папа, послал за ним. А когда дошел он [Кирилл] до Рима [868], вышел сам апостолик [т. е. папа] Адриан (867–872) навстречу ему со всеми горожанами, неся свечи, ибо узнали, что несет мощи святого Климента, мученика и папы Римского. И тогда Бог начал творить чудеса: расслабленный человек здесь исцелился, а иные многие избавились от разных недугов. <..> Папа же, приняв славянские книги, освятил и положил их в церкви Cвятой Марии <…>. Пели же над ними Литургию. И затем повелел папа двум епископам, Формозе и Гаудериху, посвятить учеников славянских [т. е. учеников Кирилла и Мефодия, пришедших с ними в Рим]. И когда посвятили их, тогда пели [они] Литургию в церкви святого Петра на славянском языке, а на другой день пели в церкви святой Петрониллы и в третий день пели в церкви святого Андрея, и потом еще у великого учителя народов, Павла апостола, в церкви в ночи пели святую Литургию по-славянски над святым гробом, имея себе в помощь Арсения епископа, одного из семи епископов, и Анастасия библиотекаря. Философ же [Кирилл] со своими учениками непрестанно за это достойную хвалу воздавал Богу.

Радио во Христе

Интервью с сыном основателя православного радио Америки

Бобби Маддекс, Ancient Faith Radio

Как мы стали православными

Вся наша семья скорее относила себя к протестантизму, причем мы не принадлежали какой-то одной конкретной конфессии, и так было на протяжении нескольких поколений. Однако, в колледже моя сестра познакомилась с будущим мужем, который в то время изучал курс истории христианства. В рамках учебной программы студентам необходимо было читать православные книги и посещать службы в православном храме в Чикаго. Он стал изучать православие и чуть позже вместе с моей сестрой стал готовиться к крещению. Это было столь необычным явлением для нашей семьи! Отец решил, что дочь вот-вот потеряет веру во Христа, и решил серьезно заняться этим вопросом, и в общем-то он поставил своей задачей отговорить их от православия. В результате своих исследований отец все больше и больше убеждался, что его дочь с мужем нашли истинную Церковь. Он также стал посещать службы в православном храме и стал готовиться к крещению вместе с моей мамой. В это же самое время мы с женой тоже приняли решение стать православными и начали посещать службы в соборе. В таком порядке мы и были крещены, после чего мои дедушка и бабушка стали сильно за нас переживать, решили исследовать эту тему… ну и тоже стали православными. А еще две мои предыдущие девушки стали православными. Весь этот процесс не был моментальным, трансформация заняла около десяти лет.

Первые дни радио

Еще когда мой отец работал в крупной протестантской вещательной корпорации, он начал свой личный проект с православной радиостанцией как хобби. В свободное время он настроил компьютер дома и в день благодарения в 2004-м начал вещать через интернет православную музыку. Постепенно это начинание разрасталось, все больше людей слушали его трансляции. Он решил добавить к программе радиопередачи, и на протяжении нескольких лет в этой работе ему помогала только моя мама. Они быстро приняли решение, что для управления радио им нужно духовное руководство и обратились с предложением в свой приход Всех Святых антиохийской Церкви в Чикаго. Таким образом, радио получило покровительство этого прихода. Через некоторое время возникла возможность объединить свои усилия с православным книжным издательством. В общем, так или иначе, все семья стала участвовать в этом предприятии — я, моя жена, сестра, племянник. Конечно, с тех пор наш штат разросся, у нас есть маркетолог, продюсеры, редактор новых книжных изданий, веб-мастер, и наши сотрудники находятся в самых разных частях страны. У радиостанции есть совет директоров, под руководством которого она работает. Совет состоит из семи человек. Поэтому мы все меньше становимся семейным бизнесом, а скорее обычной некоммерческой организацией.

Аудитория и популярные передачи

В среднем наши передачи слушают 400 тыс. раз в месяц. Наша аудитория находится в 126 странах, в основном в США и Канаде, Австралии, много слушателей в Китае. С нами выходят на связь слушатели из Греции, России, да вообще из любой другой страны. И в общем-то, смело можно сказать, что мы стали глобальным вещателем.

Несколько слов о самых популярных передачах. Во-первых, скажу об отце Томасе Хопко, почетном декане Свято-Владимирской семинарии в Нью-Йорке. Выдающийся богослов. Он ведет три передачи на нашем радио. Очень интересный человек, но не очень любит писать. Конечно, ему приходится это делать, ведь он признанный ученый. Но прежде всего он обожает говорить. Это настоящий кладезь православной мудрости.

Пару лет назад мы запустили формат передачи в прямом эфире по вечерам в воскресенье. Два наших шоу идут в прямом эфире: «Православие в прямом эфире» с отцом Эваном Эрмитасом. Отец Эван получает вопросы на любые темы, связанные с православием, Преданием и Писаниями. Еще одна наша передача «Древняя вера сегодня» с Кевином Алленом, в которую он приглашает интересных гостей, чтобы обсудить отношение православия с современной культурой. В этой программе мы обсуждаем такие вопросы как аборты, однополые браки и тому подобное. Из-за того, что обсуждаемые темы очень острые, эти передачи быстро становятся популярными.

За счет чего существуем

Наше радио полностью поддерживается за счет небольших пожертвований слушателей. У нас очень скромные операционные расходы, около 10–15 тыс. долларов в месяц, включая зарплаты и все остальные затраты, и нам удается собрать эту сумму каждый месяц. На сайте размещен специальный счетчик собранных денег. У нас просто феноменальная поддержка слушателей, я с трудом могу вспомнить случаи, когда нам не удавалось собрать необходимую ежемесячную сумму. Несмотря на то, что у нас есть издательский бизнес, его доходы мы не используем для покрытия расходов радиостанции. Мы не получаем никакое финансирование от антиохийской Церкви. Антиохийская архиепархия всего лишь регулирует нашу работу, они как бы наблюдают за тем, чтобы у нас все было хорошо, чтобы мы уж совсем в ересь не ударились. Нам очень важно, чтобы было такое духовное руководство. С другой стороны, в своем служении мы исключительно всеядны, а ведущие наших программ из самых разных юрисдикций.

О российской святости и западной свободе

На Западе всегда есть соблазн рассматривать Россию или Грецию этакой «святой землей». Но мы, конечно, при этом понимаем, что реальное положение дел в России исключительно сложное и, на самом деле, мы мало, что можем понять в тех процессах, которые происходят в России. По-хорошему мы даже не можем квалифицировано комментировать эту реальность. Мы хорошо понимаем, что в России есть существенные проблемы, и что существует эта очень странная связь между государством и Церковью, которая только усложняет жизнь православных христиан. Но уж точно мы не рассматриваем ситуацию в России через розовые очки. Мы, может, и рады, что в России удалось сохранить истинное православие, и мы бы сами не были православными, если бы не российское духовное наследие. Однако, мы также понимаем, что все мы падшие люди, и нет совершенных стран в отношении православной веры.

Я также хочу сказать, что у нас в Штатах, конечно, полная свобода, но наша культура очень враждебна по отношению к христианству. И дело не в государственной политике, а в самой культуре. Христианство больше не занимает такую роль в обществе, как это было однажды, а православие фактически неизвестно большей части населения. Наша культура все больше становится светской, и для нас это один из величайших вызовов.

Что дальше

Полтора года назад мы получили грант, предназначение которого в том, чтобы вывести наше радио на следующий уровень. И мы должны завершить работу по этому гранту до конца года. У нас большие планы. Например, мы создаем иностранные бюро нашей радиостанции: начнем с арабского, русского и греческого, и конечно испанского, потому что на нем говорит пол-Америки. Мы собираемся проводить воскресные трансляции Божественной литургии, планируем развивать направление многосерийных документальных фильмов, например, про историю Церкви, православное Предание.

Совет журналистам

Люди по всему миру, даже не осознавая этого, жаждут найти истинную веру, а когда они находят ее, для них это становится поворотным событием в жизни. Мы в своей работе стараемся простым языком объяснить, что такое православная Церковь и поделиться ее историей. Нами руководит классический церковный принцип: приди и узри своими глазами. И это лучший подход к христианской миссии. Многие протестантские течения в Америке пытаются сделать свою Церковь ближе современной культуре, но при этом они растеряли все традиции, у них нет таинств. И при этом число людей, подпадающих под их влияние, растет с каждым днем. Наша задача состоит в том, чтобы показать людям истинную Церковь.

С другой стороны, сложилась интересная ситуация, что многие наши слушатели с удовольствием слушают наши передачи и вступают в дискуссию, но до православного храма так никогда и не доходят. И нам постоянно приходится напоминать, что смотрите, это всего лишь начало вашего пути, но дойдите до храма, ведь это то место, где происходит спасение. Мы ухватываемся за интерес людей к православию, немного обучаем их и направляем в местные приходы, где они могут креститься и начать работу над своим обожением, становиться похожими на Бога.

Электроугли

Босоногое детство

Василий Иванович Безруков

В памяти через семьдесят с лишним лет всплывают эпизоды детства. Помню как зимой, когда стояли сильные морозы, и углы дома трещали от мороза, промерзали насквозь, мать ставила в эти углы утюги с горячими углями из русской печки. Обледеневшие углы таяли, и воду с пола собирали тряпкой. Пришлось потом на зиму ставить печурку-времянку с трубами для обогрева дома.

С едой было совсем плохо, были рады мороженой картошке. Лакомством для меня была красная свекла, мать нарезала ее дольками, томила в печи, получалась вкуснятина, наподобие цукатов, но это было очень редко, по праздникам.

В те зимы бывало много снега, дорогу переметало так, что нельзя было проехать на санях. Поперек деревни были такие сугробы, что мы катались с них на санках и лыжах.

По таким сугробам в деревню из соседней Ильинки приезжали по очереди на самодельных санках два безногих инвалида просить милостыню. Сидя на санках, они отталкивались от снега короткими палками и двигались вперед, бывали случаи, что они опрокидывались набок и с большим трудом забирались обратно в санки. Инвалиды были рады, когда им подавали кусок хлеба, картошку или свеклу, а людям самим есть было нечего.

В такую же снежную зиму я, первоклашка, с матерью ходил отрабатывать трудовую повинность.

Колонна женщин и детей шла по дороге к деревне Тимохово со своими пилами и топорами, и работали там, на лесоповале, по пояс в снегу. Двое мужиков валили деревья, а все остальные, женщины и дети обрубали сучья и распиливали деревья на несколько частей. Я помню, что с нами рядом работала мать моего одноклассника Жени Доронина, остальных я не знал.

Весной, когда таял снег, жить становилось легче. С появлением травы мы переходили на подножный корм. Какую траву мы только не ели, расхваливая друг перед другом свою любимую траву. Когда появлялись крапива и щавель, мы, вообще, горя не знали, ели от пуза щи из витаминов. О «витаминах» мы никогда не слышали, просто есть было нечего.

Хорошим подспорьем являлись грибы, начиная с луговых опят и заканчивая лесными грибами, которые собирали с лета до осени в вишняковском лесу. Иногда по праздникам мать баловала печеными «жаворонками» из теста, а когда удавалось достать манки, мать варила манную кашу, съев которую, я облизывал тарелку и говорил: «Хороша кашка, да мала чашка».

Хлеб получали в магазине по карточкам, с утра занимали очередь и ждали, когда приедут сани (зимой) или телега (летом) с хлебом.

Один из нас бежал на край села Кудиново к пруду и, увидев, как из деревни Белой появляется транспорт с хлебом, бежал в магазин и кричал: «Едут, едут», — после этого все выстраивались в очередь за долгожданной полбуханкой.

Большим соблазном было донести хлеб до дома и не обкусать его аппетитные уголочки, если это случалось, от матери был нагоняй. В то время мы ненавидели Чарли Чаплина из-за стишка про него:

Ах, бедный, бедный Чарли Чаплин,

Не ел, не пил, не чай пил,

А только в переулке

Сожрал четыре булки.

Бывали случаи (у меня такого не случалось), когда теряли или крали хлебные карточки. Что было после этого, я не хочу рассказывать.

В то время туго было со всем. Не было соли, мыла, керосина, спичек. Помню, как в детстве из крупной соли делал мелкую. Насыпаешь на стол крупную и, перекатывая с усилием по ней стеклянную банку, превращаешь ее в мелкую, удобную для пользования. Но вся беда в том, что иногда и крупной соли не было.

Когда мать работала на железной дороге, ей однажды удалось в железнодорожном магазине (в Малом Васильеве) купить головы морского окуня. Какой из них получился вкусный, наваристый суп — не описать. Мать говорила: «Если головы вкусные, какая же вкусная сама рыба».

Много позже, когда морской окунь появился в продаже, крупные экземпляры его мы солили — делали из него «белорыбицу», резали тонкими ломтиками наискось и поливали подсолнечным маслом.

В сенях у нас стояла лестница на чердак. Летом я спал под ней на окованном сундуке. Набегавшись за день и съев что придется, я сваливался на этот сундук. Кругом темнота, полная тишина и только в этой кромешной темноте над ухом звенит комар. Я засыпал так легко, как не спал никогда потом в своей жизни.

Иногда мой сон по ночам нарушал стук колотушки, с которой сторож обходил деревню из конца в конец. Задача сторожа заключалась в присмотре за ночной деревней, чтобы не было пожаров и краж. Дежурили по очереди, колотушка переходила из дома в дом. Мне, кажется, что это было лишнее, вор, если он хотел украсть, по стуку мог легко определить, в каком месте находится сторож.

Рядом с сундуком стояла самодельная ручная мельница, на которой я молол зерно (когда оно было), превращая его в муку для праздничных пирогов. Работа была очень увлекательная, жаль, что мельница не сохранилась до наших дней.

Позже, когда отец вернулся в деревню, в углу между сенями и клетью, там, где была дверца в омшаник, мы построили из старья кладовку и вынесли туда мой сундук и еще один такой же. В кладовке было темно, и отец там отдыхал перед ночной сменой, ведь он работал кочегаром. За паровыми котлами нужен глаз да глаз.

Сейчас оба сундука стоят во дворе и ждут своей участи. Один набит рулонами с остатками старых обоев. Во втором сундуке лежит «старое рваное бабушкино приданое».

Еще помню взрывы на заводе «Акрихин», который находится в прямой видимости от нас. В войну там, видимо, делали взрывчатые вещества. Техника безопасности подводила, и дважды были взрывы, облако дыма поднималось до небес. Весь народ высыпал на улицу, и как завороженные смотрели на это облако, которое поднималось все выше и выше.

Около нашего дома находился пожарный сарай. В нем стояла ручная пожарная машина. Время от времени летом ее выкатывали на улицу, делали ей профилактику и испытывали, всасывающий шланг опускали в колодец, и по два мужика вставали по каждую сторону ресивера, напоминающего колокол. Схватившись за ручки машины, они качали их вверх-вниз. Другой пожарный поливал водой соседние дома из брандспойта. На этом учение заканчивалось, машину закатывали обратно в сарай. Я не помню, был ли на сарае замок, или его мы открывали, но мы вечера проводили в сарае, лазая по машине или рассевшись внутри по сторонам сарая, рассказывали разные истории.

Вечерами вся деревенская молодежь собиралась у сарая. Это был деревенский «пятачок» для танцев. Играла гармошка, ребята отплясывали, девушки хороводили, танцевали. Поустав, все с песнями под гармошку ходили взад-вперед по улице. Было весело.

Через Черепково в Кудиново ходили гулять парни из Вишняково. Иногда между ними и нашими ребятами происходили стычки, которые заканчивались с переменным успехом, то нашим нос разобьют, то «ихним».

Вишняковских мы называли «варягами», а их хождение в Кудиново — «путь из варяг в греки».

Со временем пожарную машину увезли в деревню Белую, там тоже был пожарный сарай, а наш сарай сломали, и ушла из нашей жизни деревенская романтика под гармошку.

Появившиеся потом телевизоры поставили крест на всем этом, народ вместо ежедневного живого общения засел за экраны своих телевизоров.

Из моих ровесников в деревне остался лишь один — Владимир Тихомиров, вдовец, живет один и сам себя обслуживает, копает, сажает, убирает урожай на зиму. Остальные товарищи ушли в мир иной, кто случайно, кто по болезни, кто по старости. Вечная им память.

Авторы каталога «История малой родины»: Ольга Парийская, Елена Тюменева и Александр Зимаков

Послесловие

Издание «Нового православного клуба».

Дизайн: Ольга Семенова.

Мы ищем авторов, соратников, хотели бы услышать ваше мнение об увиденном. Обращайтесь к Михаилу Грозовскому!

эл. почта: mikhail.grozovski@gmail.com

тел. +7-926 011-83-39

Читать газету можно через приложения «ЛитРес», Bookmate, а также в Google Play Книги.